На окраине Донецка участницу Великой Отечественной войны дети не пускают в собственный дом.

С Александрой Cоколенко мы познакомились в парке у горсовета. Сухонькая старушка в тряпичных ботиках шла на приём к  одному из депутатов. Но обивать пороги чиновников в восемьдесят четыре года - задача не из лёгких. В нескольких десятках метров от поставленной цели Александру Осиповну подвело здоровье. Люди шарахались от сгорбленной женщины с деревянной клюкой как от нищенки, даже не вслушиваясь в её слова, но старушка упорно продолжала просить: "Доведите бабушку до истины".

Как уверяет сама Александра Осиповна, именно упорство в поставленной цели всегда спасало ей жизнь. Оно не дало умереть с голоду в годы войны, когда двенадцатилетняя девочка осталась круглой сиротой, помогло прокормить и вырастить без мужа троих детей, которые сегодня даже не здороваются с матерью. Теперь это чувство заставляет её ходить по судам, просыпаясь каждое утро в полуразрушенном сарае, и верить, что когда-нибудь она получит законное право жить в собственном доме.

Хотели сделать разведчиком

Свои награды Александра Cоколенко показывает очень неохотно:

- А что там смотреть. Лежат на отсыревшей полке, гниют потихоньку. И я вместе с ними.

Войну маленькая Саша встретила в родном доме под Курском. В  сорок втором году умерла её мама, а саму девочку фашисты поймали за кражу пятнадцати колосков. Пугали виселицей, но "смилостивились" - за каждый колосок Александра получила по удару плётки. Чтобы не умереть с голоду, пошла к родственникам. За несколько недель школьница прошла пешком по всей Курской дуге:

- Я пробиралась там, где недавно прошли бои. Дорога в поле, а по краям оторванные руки, ноги. Жмурилась, чтобы не видеть этого, а бежать не могла - можно нарваться на мину.  Попадала к партизанам,  меня даже хотели сделать разведчиком, отправить в тыл врага, к фашистам. Но я уж совсем мелкая была, худая, немощная,  не подошла даже для них.

Восемь лет Александра работала в колхозе под Курском, а в пятьдесят четвёртом уехала "за хорошей жизнью" на Донбасс. Симпатичную работящую девчонку охотно звали замуж, но первый брак оказался неудачным - мужа посадили в тюрьму. В конце пятидесятых Александра вышла замуж второй раз:

- Муж мне хороший вроде бы достался. Весёлый, работящий. Сирота, как и я, только сёстры у него были. Стали строиться, сынок подрастал, а потом и двойню я родила. Только вот на месте ему не сиделось - всё уговаривал, давай завербуемся и поедем деньги зарабатывать. А куда мне тащиться с маленькими детьми на руках?  Уехал один, да там и остался. Я сама достраивала дом, выплачивала ему его долю.

Через восемь лет муж вернулся. Сын, которому к тому времени исполнилось 15 лет, уговорил Александру Осиповну принять отца обратно. Но счастливой семьи не получилось - слишком долго они прожили друг без друга.

Александра Осиповна тридцать лет отработала на лесозаготовках. Поверить в то, что эта маленькая женщина - профессиональный грузчик, можно только глядя на стопку грамот и медаль "За добросовестный труд". Трое взрослых детей, неплохая для конца девяностых пенсия, дом - полная чаша. Казалось бы, впереди  - сытая спокойная старость. Но один семейный скандал полностью изменил ситуацию.

Дети и внуки обходят десятой дорогой

В семье Александры Осиповны яблоком раздора стала недвижимость. Детей-то трое, а дом - один. Мать пыталась решить эту проблему, как могла - когда дочери стали взрослыми, приобрела небольшой домик на соседней улице. Старенький, с низкими потолками, но довольно уютный, только бы ремонт сделать. Кто же знал, что ремонта здесь не будет никогда.

Как рассказал сын Александры Осиповны Николай, когда в начале двухтысячных его дочь выходила замуж, бабушка пообещала ей свой дом по улице Нижнеангарской, 4. Слово своё она сдержала, вскоре молодая семья переехала на новое место жительства. Но две хозяйки на одной кухне, как известно, уживаются туго, и у бабушки с внучкой начались скандалы. По словам последней, закончилось это тем, что старушка попыталась выселить девушку, заявив: "Не хочешь меня слушать - как подарила дом, так и заберу".  А не тут-то было! Как оказалось, в 2004 году появилась дарственная. И хотя сама бабушка крестится и утверждает, что никаких документов не то что не подписывала, но даже в глаза не видела, незаконным договор дарения не признал ни один суд. После домашнего скандала началась череда переездов, но ни с кем из родственников Александра Осиповна не ужилась. Дети говорят, что бабушка - просто отъявленная скандалистка. Сама же пожилая женщина уверяет, что ей постоянно давали понять, насколько она в этой семье лишняя. Так и получилось, что в свои восемьдесят с лишним баба Шура осталась одна в том самом домике, который когда-то купила для дочери. И дети, и внуки обходят его десятой дорогой.

Судами горю не поможешь

Новым смыслом жизни для Александры Cоколенко стали суды. Старушка уверена, что дом по улице Нижнеангарской, 4, который они строили вместе с мужем, принадлежит ей по праву. За годы разбирательств она обращалась и в милицию, и в прокуратуру, и к народным депутатам. Но папка с документами всё толстеет, появляются новые и новые решения как местных, так и столичных судов, но в жизни  Александры Осиповны ничего не меняется. Старушкины права отстаивали несколько адвокатов, разумеется, за приличные деньги - так, среди её документов значатся квитанции на две и три тысячи гривен. А после очередного скандала в прокуратуре бабушку отправили на обследование в психиатрическую больницу.

- Посмотрел меня там доктор и говорит, мол, а зачем тебя, бабушка, сюда привезли. С психикой у тебя всё в норме, особенно для твоего возраста. Звони сыну, собирай вещи. Только вот дети за мной ещё, наверное, с месяц не ехали. Надеюсь, не ждали, пока я в самом деле с ума сойду, - вздыхает она.

С соседкой по двору, тоже пожилой одинокой женщиной, у бабушки отношения не срослись.  Екатерина Филипенко считает, что пора бы смириться и доживать век в том доме, который оставили дети:

- Для меня лучший подарок был бы - если бы она просто сделала вид, что меня здесь нет, не общалась со мной. Она скандалит, спорит. Я стараюсь ей на глаза не попадаться, но забора-то нет между домами.  Я хотя и бедно живу, ни с кем не спорю, скандалов не устраиваю. Сколько там той жизни осталось, что же теперь каждый день шум поднимать?  У меня тоже здоровье  слабое, но я не жалуюсь. Всё ей кажется, что её обижают, обворовывают.  У меня всегда всё нараспашку, и никто не берёт ничего. Пока они не ссорились, невестка ей еду носила, сын домой приходил. А как рассорились, никого и не было.

На несущей стене чудо-жилища Александры Осиповны от крыши до самого фундамента чернеет трещина. В другой стене прямо в комнату пробивается дерево.  Есть газовое отопление, но работает только одна конфорка, да и ту зажечь весьма проблематично - в доме такая влажность, что коробок спичек отсырел за полчаса. Полусгнившая мебель, куски обоев на стенах, выбитые окна и дохлые мыши на подоконниках - вот что окружает сегодня пожилую женщину:

- Руки у меня слабые, дровами вторую печку не растоплю. Зимой спала сидя, закутавшись в шубу. Каждый вечер Богу молилась, чтобы не замёрзнуть, утром проснуться. Чаёк завариваю, колбаску покупаю, а готовить на газовой печке давно ничего не могу. Сил не осталось.

Жильё Николая, сына Александры Осиповны, находится прямо напротив. А через улицу - тот самый злосчастный дом, из-за которого долгие годы идёт тяжба. Здесь же, на посёлке Горняк, живут и дочери. Как же получилось, что единственными, кто бывает у старушки в гостях, оказались соседи? Своего имени они называть не захотели: "Никакой благодарности или огласки нам не нужно, бабушке мы помогали раньше и не оставим в будущем. Тарелку супа принесём, с квартплатой разобраться поможем. Но нам ещё жить здесь, и наживать врагов среди её родственников совсем не хочется".

О бабушкиной беде знают и чиновники, но всё, что могут сделать представители властей в этой ситуации, - дать ей материальную помощь и место в приюте. И от первого, и от второго женщина в который раз отказывается. Говорит, что денег ей и так достаточно, а жить в приюте, когда всю жизнь строила дом, несправедливо.

О том, что людей испортил квартирный вопрос, Булгаков писал ещё сто лет назад. Но какой бы в семье ни царил раздор, можно ли каждый день спокойно ходить мимо разбитых окон, за которыми на сгнившем диване спит  родная мама?

P.S. По этическим соображениям фамилия и имена участников рассказанной истории изменены.