Украине не стоит надеяться на скоропостижное урегулирование конфликта на Донбассе, по крайней мере, в следующем году. По прогнозам экспертов, 2018 год будет идти в состоянии «ни войны, ни мира», как и уходящий. При этом для возвращения неподконтрольных территорий Донбасса украинское государство должно быть готовым их обеспечить, иначе это грозит серьезными экономическими проблемами. Что еще ждет Украину и Донбасс в 2018-м? Будет ли разблокирован конфликт на Донбассе? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказали директор направления внутренней и международной политики аналитического центра «Украинский институт будущего» Юрий Романенко и эксперт аналитического центра «Украинский институт будущего» по внутренней и международной политике Игар Тышкевич.

– Как вы трактуете самый масштабный обмен заложниками 27 декабря? Какую роль этот кирпичик играет в решении конфликта?

​Игар Тышкевич: Обмен рано или поздно должен был произойти, поэтому ничего сверхординарного в этом нет. С другой стороны, это вполне логично укладывается в прогноз, который мы делали на следующий год. То есть, это – попытка Российской Федерации поиграть в доброго дядю, продемонстрировать какой-то якобы прогресс движения на встречу в сторону тех же Минских соглашений или в сторону своих интересов. И поставить на следующий этап вопрос о встречных шагах со стороны Украины.
Юрий Романенко: Да, это можно рассматривать в логике разблокирования «Минска», потому что со второй половины 2017 года Россия и Штаты попытались через встречу Волкера и Суркова найти точки компромисса по вопросу Донбасса. И без начала обмена пленными это было бы невозможно. Поэтому для Путина этот шаг абсолютно легкий, поскольку политически выгодный. Мы будем видеть ускорения процесса нахождения компромисса между Штатами и Россией по Донбассу.

Но, несмотря на то, что вероятность этого компромисса будет выше, чем в 2017-м, мы думаем, что в целом 2018 год пройдет в рамках сценария «ни войны, ни мира» относительно Донбасса. На глобальном уровне мы видим повторение той логики, которую мы прописали на этот год.
– Вы сказали о том, что сегодняшний обмен пленными – это такая попытка разблокировать «Минск». Сработает ли эта попытка и насколько возможно его разблокировать, если не прекращен огонь?
Игар Тышкевич: Я прошу прощения за определенную долю цинизма, но прекращение огня – вещь второстепенная в случае, если есть желание какой-то имплементации, если есть договоренность. Пока что мы имеем два разночтения порядка реализации Минских соглашений: одна версия украинская, другая российская и посреди западные партнеры, которые не понимают, почему эти двое не могут между собой договориться.
Юрий Романенко: Они все хорошо понимают, но, скорее всего, у них есть свой интерес, который так же хотят запаковать в этот размен.
– А какой интерес?
Юрий Романенко: Все, о чем говорит Волкер, нужно рассматривать в рамках более широкого контекста. Сейчас в западной прессе все больше и больше информации о том, что Россия была причастна к модернизации ракетной программы КНДР, если эти факты действительно таковы, а прогресс КНДР очевиден, то для Штатов принципиально важно остановить эту программу и затормозить этот прогресс, так что конечно «украинский вопрос» будет частью этой темы.
Понимание, что будет на площадке Донбасса невозможно вне этого широкого контекста, поэтому нужно всегда его держать в голове.
– Игар, Ваша часть доклада была посвящена Донбассу, как Вы можете обрисовать горизонт событий на следующий год? Появится ли какое-то окно возможностей для реального урегулирования, реального мира? Или стороны еще не знают, на каких условиях будут договариваться?

​Игар Тышкевич: Учитывая, сколько уже идет конфликт, учитывая, какие страны туда вовлечены, то надеяться, что все будет разрешено за один год, мягко говоря, смешно.
В первую половину 2018 года, скорее всего, будет тот же формат «ни войны, ни мира». После чемпионата мира по футболу в России и российских выборов, возможно, будет какая-то попытка найти компромисс по тем же миротворцам. А дальше мы упираемся в скорость реализации любого решения, то есть процесс имплементации. Даже если допустить, что будет согласован мандат миротворцев: нужно найти деньги, найти, кто поедет, согласовать места размещения и так далее. Таким образом, мы доходим уже до 2019 года.

​Юрий Романенко: Помимо контекста событий 2018 года, нужно понимать, как контекст 2019 года будет давить на украинскую внутриполитическую повестку. Условно говоря, задача Путина заключается в том, чтобы в 2018 году попытаться максимально быстро протолкнуть решение конфликта на Донбассе, потому что для россиян принципиально важно выйти из санкционного режима или же его не усилить.
Плюс нависают новые санкции. 2 февраля Минфин США должен дать список причастных лиц ко всяким незаконным сделкам. И когда станет очевидно, какие меры могут быть предприняты, это может повлечь очень серьезные последствия для элит в России.
Путин хочет «развести» Штаты и Европу в санкционном режиме. Он понимает, что Штаты, скорее всего, будут усиливать давление в долгосрочном плане. Тем более, недавно была принята национальная стратегия безопасности США, где четко указано, что Россия является одним из ключевых оппонентов и ключевой угрозой внешней политики США. Поэтому у России задачи, чтобы Европа сняла санкционный режим во второй половине 2018 года и в 2019 году, потому что пока она продлила санкции на полгода.
Путин заинтересован, чтобы продвинуть свою повестку. В свою очередь Штаты заинтересованы в своей повестке, а она достаточно жесткая относительно России. Она рассматривается как конкурент, в том числе на энергетическом рынке Европы. США сами хотят загонять туда свой газ. Они строят сейчас соответствующую инфраструктуру, с ее помощью США будут закачивать сжиженный газ, который добывается в Штатах. Поэтому они в своей логике хотят не допустить, чтобы Россия могла наращивать поставки газа в Европу. США через своих союзников в северных странах Европы, прежде всего, пытаются сорвать какое-либо дополнительное строительство «Северного потока-2». Так же они используют и Украину. Они заинтересованы, чтобы Украина к 2020 году получала часть необходимого газа. Либо же с помощью американских компаний нарастила добычу внутреннего газа. Наш институт просчитывал вероятность такого сценария, и оказалось, что на самом деле Украина может в течение трех-пяти лет закрыть все свои потребности по газу и нефти, если просто начнет увеличивать добычу. Их хватает.
– Игар, похоже, у Украины проблемы с субъектностью. Мы все ждем, что кто-то где-то решит наши проблемы. Неужели в следующем году Украина самостоятельно ничего не сможет сделать для приближения решения конфликта на Донбассе?
Игар Тышкевич: Тут во многом и сами виноваты. Потому что если хотим чего-то достигнуть, нужно формировать цели, говорить об этом и трезво оценивать свои силы, создавая сразу несколько алгоритмов для решения. Пока официальная риторика нашей страны, что «Минск-2» незыблем.
​
Источник Радио Свобода.