Сегодня знаменитому барду Юрию Кукину исполнилось бы 80 лет. Но он не остался с нами: праздновать, принимать поздравления и выпивать любимый портвейн за долгую жизнь. Год назад Юрий Кукин навсегда «ушел за туманом», так и не дождавшись звания народного или хотя бы заслуженного. Может быть, наивно и немного по-стариковски, он признавался в беседе с корреспондентами «Донбасса» в 2008 году перед своим выступлением в Донецкой филармонии, что регалии могли бы стать гордостью для его правнуков. Но, согласитесь, получил он гораздо больше, оставшись в сердцах коллег и миллионов поклонников. Просто солнечным Бардом.      

«У каждого свой Эверест и Монблан...»

А Кукин свое восхождение начал с… ледового катка. Получив диплом с отличием Ленинградского института физкультуры, он стал единственным на весь город детским  тренероaм по фигурному катанию. В холодный сезон отбоя от желающих не было, а в свободное время Юрий с удовольствием барабанил в джаз-бэнде: казалось бы, туристическими кострами с трехаккордовыми песенками здесь и не пахнет! Но романтика пришла в его жизнь вместе с весенними лучами солнца, растопив лед… нет, не в сердце, а на рабочем месте Кукина. И, устав «следить, чтобы песок не украли» в качестве директора пляжа, по предложению друга поэта Глеба Горбовского он махнул к геологам, польстившись на охоту-рыбалку и «запах тайги».

Запах, как и романтика, оказались специфическими: вместе с геофизиками он пять летних сезонов в отдаленных уголках страны проверял, как работает оборудование глубоко под землей. А так как с барабанами у геологов напряженка, пришлось браться за гитару.

Наслушавшись классики бардовской музыки (Визбора, Окуджавы, Городницкого) в исполнении друзей-геологов, Юрий почувствовал, что тоже может придумать что-то этакое. И написал знаменитую песню «За туманом», которая сразу же принесла ему победу в конкурсе туристической песни. Причем он сам признавался на концертах, что никаких иллюзий по поводу качества текста своего «первенца» никогда не испытывал. И недоумевал, чего десятилетиями люди просили петь именно о «законченном чудаке», который отправляется в поход не с рюкзаком, а с чемоданами!

Еще один свой шедевр «Говоришь, чтоб остался я…» он написал за 10 минут, объясняя: «Если наутро вспомнил, что написал вечером, - значит, хорошая песня получилась».

- Из-за моих песенных «подвигов» меня назвали автором туристической песни, - говорил он. - Невероятно, но факт. Я ни в одном турпоходе в жизни не был, ни в одном слете не участвовал, а стал лауреатом четырех конкурсов!

С искрометным кукинским юмором, он назывался не легендой, а мифом, упорно провозглашая себя урбанистом, любящим комфорт, ванну и домашние тапочки. Признавался, что даже палатку ставить не умеет. А на огромной территории нашей планеты редкие посиделки у костра обходились без его песен. И для многих они оказались своеобразным жизненным девизом.  

«Где вы, близкие, где - чужие?..»

У него всегда были непростые отношения с окружающими. К общению с ним стремились многие, а вот он предпочитал быть один даже внутри шумных компаний, не очень любил ездить на фестивали авторской песни. Ему, эмоциональному и открытому, было трудно переживать равнодушие, притворство, цинизм. С годами это превратилось в некую защитную реакцию, когда по-настоящему близко подпускались только избранные. Их уход для него становился личной трагедией, как, например, гибель друга и коллеги Евгения Клячкина.

Особенно остро он чувствовал это в день рождения, о чем немного завуалированно рассказывал на концертах и в интервью:

- Можно сказать, что я не-удачно родился - в середине июля, когда рядом нет никого из друзей и знакомых. Так было всю жизнь. Когда был ребенком - в этот день надо было ехать или в пионерский лагерь, или на дачу. Когда был студентом - все были на каникулах. Когда стал тренером по фигурному катанию, то у нас тогда не было летних катков, и опять вокруг меня никого не оказывалось... Поэтому я никогда не отмечал дни рождения, даже юбилеи.

В последний прижизненный юбилей, на 70-летие барда, появился официальный сайт, на котором каждый желающий мог отправить поздравление с днем рождения на его личную электронную почту. Сами понимаете, середина июля…

В личное счастье «попал» с третьего раза, нервно переживая разводы, но тут же пускаясь на поиски нового счастья. Пока не нашел то, от чего уже не хотелось опять скитаться.  Признавался, что в последнее время если и уезжал куда-то один, без жены, то на один-два дня максимум. Если больше, то начинал сильно скучать.

- Женат был трижды. Два раза по десять лет, третий - вот уже 25 лет вместе, серебряная свадьба. Дети у меня взрослые - сын и дочь. Внучка есть, скоро прадедом стану...

Он давно перестал писать песни, объясняя: дескать, пишу только тогда, когда мне плохо, грустно и нечего делать.

- Может быть, потому, что мне хорошо, весело и есть чем заняться, я за последние более чем тридцать лет ни одной строчки не написал. Пою только старые свои тексты, - смеясь, оправдывался он на концертах в разных странах мира, на которых, впрочем, зрители от него больше ничего и не требовали.  

«Я уйду, мимоходом заглядевшись на небо...»

Последнее время он был серьезно  болен. Друзья говорят: то, что он дожил почти до 79 лет, - заслуга жены Галины, которая, как могла, заботилась о его самочувствии. Но неугомонный Юрий Алексеевич через несколько дней после экстренной госпитализации мог отправиться на концерт, на запись диска, на важную встречу.  

- Я часто наблюдал, какой энергетикой заряжает зал Кукин на концертах. Бывает кто-то выйдет, вроде неплохо споет умную песню, а слушатели скучают. Стоит появиться Кукину - и в зале просто цунами, настолько значимо всё получается! А за сценой он сразу становится трогательным и немного неуклюжим, как будто опять надевает на себя свой настоящий возраст, - вспоминает свои впечатления от встречи на сборных концертах и фестивалях Борис Филипский, автор и исполнитель родом из Артемовска.

Кукин не писал патриотических песен. А героем каждой своей истории называл себя. Веселый, нежный, злой или бесшабашный - это был он сам, единственно интересный для него человек: то старый сказочник, то путешественник-ро-мантик, то трогательный клоун. Именно это честное и очень личное восприятие действительности порождало такое  доверие к его песням, от которого с первого аккорда губы слушателей начинали пропевать вслед за автором созвучные с их сердцами слова.

Феномен кукинского творчества труднообъясним: тихий голос, несложные, без вычурной метафоричности, тексты, примитивные и легко исполняемые даже новичками мелодии. Некоторые «зеленые» гитаристы вообще считают их народными. Впрочем, так случается с действительно настоящими вещами, которые не поддаются раскладыванию по полочкам: возможно, слишком изящно соткано это, чтобы простые смертные могли понять его составляющие.

Памяти Юрия Кукина

Не унять настырной муки
Суетой постылых дел.
Мне сказали: «Умер Кукин»,
И лесок наш поредел.
Где ты, друг мой, Кукин Юра?
У меня сердечный шок, -
Не вчера ли пили сдуру
Твой любимый портвешок?
Не хватает сил душевных, -
Все уйдем по одному.
Где ты, добрый мой волшебник,
Не летаешь почему?
Всё становится обманом,
Не залечишь старых ран.
Нынче едут за туманом
Разве только что в Иран.
Где тобой открытый город? -
Укажи туда пути,
Тот единственный, в который
Не проехать, не пройти?
Как прожить с тобой в разлуке?
Как смотреть на белый свет?
Мне сказали: «Умер Кукин», -
То ли верить, то ли нет.

Александр Городницкий.