Признанный учёный (геофизик, доктор геолого-минералогических наук, профессор, член Российской академии естественных наук, главный научный сотрудник Института океанологии, автор более 260 научных работ) является одним из самых отъявленных романтиков, писал и пишет великолепные лирические песни. Не умея играть на гитаре, стал патриархом бардовского движения. Пройдя немало испытаний, остаётся удивительно светлым человеком. «Вся моя жизнь была связана с драматическими событиями. В год, когда я родился, Гитлер пришёл к власти. 10 лет я встречал под свист снарядов в блокадном Питере… После доноса в 1968-м в Ленинградском союзе писателей (тогда «под раздачу» попали я, Бродский, Довлатов, другие), меня не печатали 15 лет, - вспоминает Александр Городницкий, которому завтра исполняется 80. - Но всё равно и я, и моё поколение, и все, кто причастен к авторской песне, не озлобились… Так что давайте петь вместе! Когда люди вместе поют, они не будут друг в друга стрелять».

Кризис жанра

С тем, что его называют одним из родоначальников авторской песни, Городницкий не согласен, подчёркивая, что поэты с гитарами выходили на подмостки задолго до него. Причём, в отличие от Александра Моисеевича, сами играли и пели. Зато он уверен - сейчас этот жанр находится в упадке…

- Нет Александра Галича, Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого. От первого поколения остались только Новелла Матвеева, Юлий Ким и ваш покорный слуга… Следующее поколение - это блестящие гитаристы, отличные выступальщики с прекрасным голосом и аранжировкой, но с полным отсутствием поэтических текстов. Александр Розенбаум, Олег Митяев - это уже другая форма искусства, самодеятельная эстрада, - уверен учёный-бард. - Авторская песня и шоу-бизнес - вещи несовместные: одно отличается от другого, извините за грубое сравнение, как любовь Ромео и Джульетты (сокровенная тайна двоих) от группового секса на публике.

Возмущает барда и то, что «стремительная дебилизация страны» породила такое музыкальное направление, как русский криминальный шансон. Который, по его мнению, и не шансон вовсе, и не криминальный.

- Мой друг Игорь Губерман, отсидевший в лагерях, послушав пару таких песен, вынес свой вердикт: «Фальшивка!» То, что сегодня называется авторской песней, не имеет никакого отношения к тому, что называлось ею раньше, - уверен Городницкий. - Авторская песня - это три составляющие: поэт, мелодия и яркая личность. Сегодня люди готовы слушать Филиппа Киркорова под фонограмму; кумирами являются Елена Ваенга и Стас Михайлов… Мы имеем дело с полным отсутствием протестной составляющей. Что, разве у нас в стране всё так прекрасно? Почему никто не говорит об этом в песнях? Так что сегодня у нас кризис жанра.

Донецкую записку запомнил на всю жизнь

В феврале 2009-го Городницкий давал концерт в Донецкой областной филармонии, а также побывал в редакции «Донбасса». Рассказал тогда, что открыл для себя наш край ещё в начале 60-х.

- Юра Миленин (основатель и многолетний руководитель популярного краматорского клуба авторской песни «Высота», машиностроитель и музыкант, поэт и краевед. - Прим. А.П.) организовывал концерты бардов. Помню, что шахтёры чудовищно поили на всех штреках (нас опускали куда-то под землю). У них было развлечение: напоить до смерти человека в каске, поднять наверх и сказать: «Товарищ писатель вже позавтракал», - смеялся Александр Моисеевич. - А ещё на концерте получил записку, содержание которой запомнил на всю жизнь: «Мне 20 лет, я люблю поэзию. Мои родители в отъ­езде. После концерта я к вам подойду. Света».

На Севере писал, стрелял и ножом получал

Сын учительницы математики и инженера-поли­графиста, он появился на свет на Васильевском острове в Ленинграде. «Так что имею все основания считать себя островитянином. Место рождения, кстати, во многом определило мою последующую любовь к океану и большой воде вокруг», - делится Городницкий, участвовавший более чем в 20 рейсах научно-исследовательских судов, в том числе - военного парусника «Крузенштерн», в различные районы Мирового океана, погружавшийся на подводных аппаратах, принимавший участие в поисках Атлантиды.

Его первые песни появились, когда он был студентом Ленинградского горного института им. Плеханова.

- У нас были факультетские спектакли на втором курсе, конкурсные. Как-то меня вызвали на комсомольское бюро, и его секретарь поставил ультиматум: «Или завтра будет мелодия к песне, или комсомольский билет на стол положишь!» На дворе стоял 54-й год, время суровое… Я испугался, побежал домой и намычал какую-то мелодию, - признаётся Александр Моисеевич. - Так и появилась песня, которая получила название «Геофизический вальс». С ней мы, кстати, заняли тогда первое место.

Спустя 14 лет он получил первое место уже на всесоюзном конкурсе. И со знаменитой песней «Атланты» поехал на зимнюю Олимпиаду-68 в Париж, где выступал после самого Шарля Азнавура. А до этого были удивительные годы работы в Заполярье, где, как уверяет Городницкий, он создал несколько лучших своих композиций.

- На Севере я впервые услышал, как наши работяги, в основном бывшие зэки, исполняют трагический фольклор сталинского ГУЛАГа .«Идут на Север срока огромные…», «Ванинский порт», «Чёрные сухари» - этот песенный мир меня совершенно потряс, - признаётся бард. - Я был молодым и глупым, спрашивал, кто же автор этих вещей. А сидельцы с угрюмой усмешкой отвечали примерно так: «Слова народные, автора скоро выпустят»… Свои первые песни я начал придумывать как подражание тем... Так появились «Деревянные города», «Снег», «Перекаты», «На материк идёт последний караван».

Впрочем, Север запомнился ему не только зэковским фольклором. Были жуткие холода, страшные стычки. Дважды мужики с уголовным прошлым насаживали его на нож, приревновав к женщинам. А в книге «След в океане» Городницкий вспоминает, как пьяные рабочие, многие из которых были бывшими заключенными, атаковали их экспедицию, чтобы изнасиловать единственную молодую сотрудницу. Александр схватился за карабин. И стрелял… «Сам не ожидал от себя. Не знал, что сделаю в следующие две минуты. Но точно знал только одно - отдать её не могу. Мне проще повеситься… К счастью, никого не убил. Но мог это сделать», - уверят он.

Его Окуджава и Высоцкий

Патриархи бардовской песни: Булат Окуджава,  Александр Городницкий и Юлий Ким. Москва, 1986 год.

У Городницкого есть великолепные стихи памяти Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого. И с тем, и с другим его не раз сводила жизнь. И даже после их ухода он продолжает бороться за честь товарищей. Когда в газете «Невское время» в феврале 2006-го вышла заметка, автор которой утверждал, что «алкоголь преждевременно разрушил сердце и печень известного советского писателя и барда Булата Окуджавы», который умер «в одной из лучших клиник Европы», Александр Моисеевич потребовал опровержения.

- Я много лет был близко знаком с Булатом Окуджавой и должен заявить, что он никогда не страдал алкоголизмом, а в последние годы жизни, после операции на сердце, практически вообще ничего не пил. Общеизвестно, что умер он, заразившись во время поездки в Германию гриппом, во французском госпитале, - написал он, подчёркивая, что тот никогда не был диссидентом - просто пытался свободно дышать в несвободном пространстве. Интересно, что, первым получив премию им. Окуджавы, Городницкий тут же передал её музею Булата Шалвовича в Переделкино.

С Высоцким же они сталкивались лишь в 60-х. Особенно запомнился один из квартирников, где вместе играли.

- На таких выступлениях часто стояли катушечные магнитофоны. В паузах между песнями их выключали, потому что плёнка была страшным дефицитом, - вспоминает именинник. - И вдруг на одном из квартирных концертов мы замечаем, что магнитофон работает без пауз, записывает даже какие-то реплики и наши разговоры. Сразу стало понятно, что хозяин квартиры - стукач. Потом мы узнали, что у него даже кличка была Федя Лохматое ухо.

Этой зимой на вечере, посвящённом 75-летию со дня рождения Владимира Семёновича, Городницкий отметил: «Нам его очень не хватает. Сегодня, когда разброд, шатание и грызня, Высоцкий был бы тем маяком, за которым двигались бы люди в России.