«Раньше в честь моего дня рождения парады устраивали, - смеется 94-летний Даниил Николаевич. - Я ж ровесник революции! На свет появился аккурат 7 ноября 1917-го». Впрочем, не только это интересно в его судьбе. Полковник в отставке повидал столько, что хватит на три жизни: в 30-е годы совсем юнцом отвечал за кормление работников Донецкого металлургического завода, 70 лет назад участвовал в обороне Москвы, а после войны - в атомных испытаниях на Новой Земле.

Спец по питанию стал пиротехником

Из Днепропетровска, где родился Даниил - седьмой и последний ребенок четы Мельниковых, вскоре после революции семья перебралась в одну из помещичьих усадеб Запорожской области.

- Завод, на котором отец работал машинистом паровых подъемных кранов, остановился. Нужно было искать другие источники пропитания, - поясняет ветеран.

Так и оказались в коммуне, где все помогали друг другу: совместно пахали, убирали, делили всё поровну. Когда начался нэп, Мельниковы взяли земли, сколько дали. И расцвели. Лошади появились, коровы, излишки пшеницы, которую глава семьи ездил продавать в Запорожье. Ну, а потом началась коллективизация… Отказавшись играть по жульническим правилам, установленным государством, отец практически за бесценок отдал хозяйство и отбыл на заработки в теперешний Донецк. Сначала трудился в шахте, потом - на заводе металлоконструкций. Как обосновался, перевез сюда семью. Первыми «апартаментами» служила… землянка.

Уже 13-летним Володя поступил в профтехучилище общественного питания. В 1933-м окончил, став поваром первой категории. Ушлого парня почти сразу послали в Харьков на курсы. Вернулся он уже дипломированным зав. производством общественного питания (корочку, кстати, хранит до сих пор). Ему не было еще и 17, а уже заведовал фабрикой-кухней, поставляющей еду для работников ДМЗ.

Потом был индустриальный рабфак, призыв в армию. Ему предложили учиться на офицерскую должность. Он, конечно, согласился. Так и оказался в Ленинградском артиллерийском техучилище. Выучился на пиротехника, изучив боеприпасы, взрывчатые вещества, мины, как свои пять пальцев.

- Практику проходил на границе с Финляндией как раз тогда, когда там шли бои. А Великая Отечественная застала в Можайске. Там я был начальником отдела по артиллерийским снарядам, - вспоминает Мельников. - Немецкие самолеты этот город активно не бомбили, но запомнились взрывы около вокзала.

Снаряды собирали под бомбежками

В сентябре его срочно отозвали под Москву, в Алабино, где Главное управление гвардейских минометных частей организовало сборку снарядов для супероружия, которое уже начало наводить страх на гитлеровцев. Так что в оборонительный (30 сентября - 4 декабря 1941-го) и наступательный периоды той великой битвы он готовил «кормежку» для бесствольных систем полевой реактивной артиллерии, они же БМ (8, 13, 31 и т.д.) или «катюши».

- Время было тяжелейшее, - качает головой Даниил Николаевич. - 15 октября Государственный Комитет обороны СССР принял решение об эвакуации Москвы. На следующий день она началась. Из города тянулись вереницы машин, началось минирование заводов, электростанций, мостов. А мы, пиротехнические спецы, круглосуточно собирали снаряды для «катюш». Сначала М-13, каждый весом в 42 кг. А уже позже более мощные, вплоть до М-31 - так называемых «ванюш». Ох и силища это была! На первом месте - вопрос скорострельности и кучности. Обычно «катюши» объединялись в дивизионы по 16 штук. Представляете себе, когда они все вместе начинают «запев»? Хоть по одной бьют, хоть все сразу - это ад для противника! Накрывали ведь огромную площадь.

Накрывали и их военно-полевой склад. Вражеские самолеты практически всё время были в воздухе. Чистого неба в 41-м дончанин не припомнит.

- Именно эта сборка была моим фронтом, - продолжает Мельников. - Под бомбежками, дождями, морозами. Правильно всё состыковать, аккуратно уложить и оттранспортировать. Ошибешься - каюк! Причем не только тебе. Грохнуло бы так, что Москва бы вздрогнула. К счастью, обошлось… Приходилось постоянно отбиваться от немецких самолетов. Те сначала бросали фугасные снаряды, чтобы подавить сопротивление. А потом сыпали зажигательными. Чудо просто, что первые ни разу не попали в скопление «еды» для «катюш». А «зажигалки» мы успевали выхватывать специальными клещами, отбрасывая подальше от наших взрывных приветов фрицам.

1942 год, Георгиевский зал Кремлевского Дворца. В верхнем ряду посередине - Николай Мельников, а первый во втором ряду  слева - Николай Шверник.

В одну из ночных бомбежек в середине ноября его, на тот момент техника-лейтенанта, ранило в правую ногу, контузило. Подлечили в медсанбате - и снова в строй. Наши тогда уже начали контрнаступление, так что склад переместили в Люберцы.

А в марте 42-го Мельникова и других особо отличившихся представителей ракетно-минометных частей вызвали в Кремль для награждения за выполнение боевых задач.

- Там в Георгиевском зале из рук первого секретаря ВЦСПС, председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР Николая Шверника я получил орден Красной Звезды. А потом сделали фото на память. Вот Шверник, чуть ниже меня, в цивильном. А чуть выше и правее - я, - показывает Даниил Николаевич.

Победу он встретил капитаном в Торопце (сейчас Тверская область), где продолжал заниматься обеспечением фронта снарядами.

12 лет ухаживал за больной женой

После войны он еще долго не расставался с армией. Служил под Сталинградом, в Пскове, в Хмельницкой области. Работал на различных арсеналах, в том числе в Богдановке. Окончил Ленинградскую артиллерийскую академию как ракетчик.

- Нас всё время знакомили с новинками. Приглашали на испытания ядерного оружия, в том числе на Новую Землю - входящий в Архангельскую область России архипелаг в Северном Ледовитом океане между Баренцевым и Карским морями, где с 21 сентября 1955 года по 24 октября 1990 года было произведено 135 ядерных взрывов, - рассказывает дончанин.

Демобилизовался лишь в сентябре 1969-го, прослужив 31 год.

- Хотели послать на генеральскую должность начальника основной базы ракет под Улан-Удэ - столицу Бурятии, что в Восточной Сибири. Но я к тому времени так «наелся» всеми этими переездами! - признается Даниил Николаевич. - К тому же сердце пошаливало, да и жена просила осесть, наконец-то.

О супруге своей, Нине Васильевне, с которой прожил 64 года до самой ее смерти, он может говорить долго. То улыбаясь, то стараясь незаметно стереть набежавшие слезы.

- В 42-м было плохо с пороховыми зарядами. Меня с  ротой лаборантов послали в трехмесячную командировку на пермский завод организовать цех по производству снарядов. А Нина как раз там работала, готовила корпуса, - рассказывает Мельников. - В выходные ходили на танцы. Познакомились. Понравились друг другу. Там, в Перми, и расписались. Она осталась, я уехал. Потом нашел ей должность - делопроизводитель секретного производства. Разобрался с квартирой. И перевез Ниночку к себе в часть.

Жизнь больно била эту замечательную чету. Родилась у них дочь, но умерла в три годика от скарлатины. Потом появился сын. За двух внучек ветеран ему вечно благодарен. А вот за другое...

- Я никогда не злоупотреблял спиртными напитками. Работа ведь была такая - не дай Бог ошибиться! - делится Даниил Николаевич. - А вот сын пристрастился к водке. Новые скаты с моей машины пропил. А как-то, когда Ниночка заболела воспалением легких, а я практически жил в больнице, ухаживая за ней, он продал мои награды: два ордена Красной Звезды, медали «За боевые заслуги» и «За оборону Москвы». Удостоверения у меня есть, всё чин по чину. А вот самих их нет. Впрочем, сына уже тоже...

Несмотря на все удары судьбы, они с супругой жили дружно, душа в душу.

- Мы никогда не обижали друг друга, не унижали. Всегда поддерживали. 12 лет я за Ниночкой ухаживал после инсульта. Сначала у нее отнялись ноги и речь. Потом речь немного восстановилась. Ноги шевелились, но ходить не могла. Катал ее на коляске. А через три года - второй удар. После него она уже слегла. Я так ее любил...

Он замолкает, стараясь проглотить шершавый комок боли. Потом продолжает:

- Радовался каждой улыбке, боялся каждой слезинки. Мне хотелось ее покормить чем-то вкусненьким, порадовать. Когда она всё съедала - это для меня был праздник. А уж добавки попросит - вообще счастье! Как ушла моя Ниночка, с ней будто большей части меня не стало...

Наверное, за то, что он честно трудился, крепко любил, жил по совести, Господь отмерил ему немалый срок. И, что немаловажно, при светлой памяти. Он радуется двум внучкам, правнуку. И каждому приходу ребят из школы №8, в музее которой есть материалы и о Мельникове. Столько вопросов они задают - о войне, о жизни! А ему есть что рассказать...

Парк,  математика и «Шахтер»

Вернувшись после затяжной армейской службы в Донецк, Мельников немного поработал в облвоенкомате, а потом стал старшим инженером в Горнорудном институте в Калининском районе. На пенсию ушел в 78 лет. Пока поздоровее был, занимался дачей. Сейчас, конечно, больше сидит дома - и ноги не столь резвы, и правый глаз совсем не видит.

- Будучи помоложе, любил гулять по Донецку. Особенно по парку им. Щербакова, который в свое время высаживал. Когда я там проходил, сразу молодость вспоминал, - улыбается он.

Даниил Николаевич прекрасно разбирается в математике. Даже правнуку помогал до недавнего времени. А еще он - рьяный болельщик. Всегда поддерживает любимый «Шахтер». Ну, а по необходимости инструктор-кулинар может и приготовить что-то. Даже борщ.