Три дня в Донецке: репортаж без политики

Свой взгляд на Донецк, в котором она не была более года, представляет (без политических окрасов) бывшая фотокорреспондент газеты "Донбасс" Ольга Кононенко, которая после того, как боевики выжили издание из столицы края, перебралась в Киев.
Вот что пишет Ольга на своей странице в ФБ:
"Донецк очень чистый. Кажется, что он стерильный, как операционная. Почти с маниакальной тщательностью коммунальщики вычесывают весь город. 
Папа работает в жэке. Он ходил убирать свой участок даже в дни сильных обстрелов, не слушая моих воплей в телефон и причитаний мамы.
- Мне грамоту дали, - похвастался папенька, - писали в местной газете.
Папа улыбнулся. А я подумала, как он за этот год постарел.
В Донецке я не была с июня прошлого года. В августе 14-го на месяц приезжали родители Стаса и моя мама. Папу я не видела больше года. В небольшой сумке везла с собой пару маечек, штаны и кучу лекарств. Сестра говорит, в Донецке дефицит препаратов для сердечников: стоят дорого, и попробуй найди еще. Я очень переживала за эту аптеку в сумочке, боялась, что могут быть проблемы. Но все обошлось.
Старики в Донецке получают ахметовскую гуманитарку. Мама бережливо сортирует крупы, макароны, консервы. Посреди спальни возвышаются три продуктовые горки. Мама любит делать варенье и закатывать его в банки.
- Хочешь я тебе овсянку с собой дам? Ты же любишь, ну возьми, у меня много! И варенье я тебе дам, ты какое хочешь? Груша, вишня, малина...
Бабушка мужа тоже хочет выдать пару баночек варенья и домашнюю выпечку.
У меня с трудом получается отказаться от гостинцев, сославшись на долгое и утомительное путешествие по блокпостам. Родственники грустно вздыхают.
В первую ночь по приезду я отправилась ночевать в свою квартиру в Куйбышевском районе. В гости ко мне пришла Света, она живет в соседнем доме. 
- Надо готовиться к выставке, написать четыре картины, а времени не хватает, - вздыхает Света.
- БУУМ-БУМ-БУМ, - громкие залпы прерывают беседу об искусстве. 
Я подскочила из-за стола, чуть не опрокинув на себя чашку.
- Я одну картину уже начала, - как ни в чем не бывало продолжает моя подруга, попивая чаек. 
- БУУМ!
В окнах дрожат стекла, каждый залп отдается где-то у горла.
- Не бойся, это отлет, а не прилет, - успокаивает меня подруга.
- БУУМ!
- Света, может в коридоре посидим? Ответка полетит...
- Та не, еще рано, сейчас редко в ответ стреляют. Ты на меня смотри, если я запаникую, то и ты тогда можешь. 
- БУМ! БУМ! БУМ!
- Света, пойдем в ванной чай попьем? - робко предлагаю я.
- Та ну, сейчас еще ничего, вот в феврале...
В феврале снаряды рвались у нас во дворе. В подъезде у Светы выбило стекла, во дворе погиб мужчина, попаданием был разрушен магазин.
Видя, что я не успокаиваюсь, Света ведет меня ночевать к себе домой.
- Добрый вечер, - здороваюсь я с мамой подруги и подскакиваю от очередного БУУМ.
- Добрый. Может валерьяночки? - Участливо спрашивает мама, - Может тебе в коридоре постелить?
В прихожей у Светы лежит перина и одеяло. Недавно у них ночевала девочка из Горловки - гостья попросилась спать именно там.
Вскоре залпы стихают. Ко мне приходит серый котенок. Кто-то выбросил зверька на улицу, а Света забрала его себе. Кот лежит у меня груди и громко мурлычет. Так засыпаю. Утром в Донецке было очень тихо. Только в сводках я прочитала про прилеты на Абакумова.
Отличать "от нас" или "к нам" меня научила сестра:
- Если БУМ и УУУ, - от от нас. Если УУУ и БУМ, то к нам. Или даже не УУУ, а как бы УУШШШШ, - рассказала Таня.
Лие скоро 12 лет. У нее длинные волосы и большие глаза. Лия виртуозно плетет из цветных резиночек браслеты и разных забавных зверей. 
Когда раздался за окном залп, Лия даже не подняла голову от рукоделия.
- Ты что, совсем не боишься? - спрашиваю.
- Не боюсь. Только когда очень близко падает, то боюсь. А так нет. Это прошлым летом я все время в подвал пряталась, а сейчас я привыкла.
Прошлым летом Лия обустроила в доме подвал. Там скамейки и подушки.
- Ничего себе привычка, - ворчу я.
- Теть Оль, а у вас в Киеве не стреляют?
- Нет, не стреляют.
- Что совсем-совсем?
- Я ни разу не слышала, - говорю.
Показалось, что девочка посмотрела на меня подозрительно. И мне стало как-то не по себе.
Малая сплела мне браслет в дорогу. Он смотрится на руке будто вязаная радуга. А мою сумку теперь украшает плетеная фиолетовая сова.
Если гуляешь по центру Донецка, нужно попасть домой до 20:00. После общественный транспорт почти не едет. Службы такси работают до 23-х. С одиннадцати вечера до шести утра комендантский час.
Дороги в Донецке лучше чем в Киеве, ямы от попаданий тщательно заштопывают почти моментально. Только по городу ездит мало машин. Вечером стою на Южном, автобус уже не ходит, жду такси. В сумерках почти нет прохожих на улицах. Мимо меня в сторону выезда из города проезжает БРДМ с людьми в камуфляже, люди с оружием живописно расположились на бронемашине, над ними развевается флаг. И тут же по направлению к центру едет вереница огромных грузовиков с гуманитаркой от "Поможем". Проходящий мимо гопничек аккуратно выбрасывает окурок в урну и косится на меня.
Многое в городе не дает забыть о том, что ты уже не в прежнем довоенном Донецке. Везде флаги "ДНР", на лотках продают сувениры с соответствующей символикой, ходят патрули, на билбордах социальная реклама типа "Строим республику вместе", во многих домах окна заклеены скотчем крест-накрест, в новостях соответствующий информационный фон. В магазине мобильных телефонов продаются флешки в виде танков. В Донецке ходят рубли, но продавцы охотно берут украинские деньги: "Мы за гривни товар берем", - сказал мне мальчик в компьютерном магазине, где я покупала мышку для папы. Как раз в эти дни выпустили в продажу сим-карточки нового мобильного оператора "Феникс", запущенного на базе "национализированного" Киевстара. Кое-кто на полном серьезе советовал мне его купить.
Центр города выглядит нарядно: цветочки, фонтанчики, лавочки. Портят впечатление только закрытые магазины. Чем дальше от центра, тем больше следов войны. Все чаще попадаются побитые осколками дома и заколоченные фанерой окна. 
Дом родителей мужа на Текстильщике побит артиллерией со всех сторон: в девятиэтажке нескольких квартир уже нет - прямое попадание; выбитые стекла не все жители торопятся вставлять. У подъезда стоит мемориальная доска, рядом живые цветы в вазе: тут во время обстрела погиб парень - не вовремя вышел гулять с собакой.
Квартира родителей Стаса уцелела. В июльскую жару в ней приятно шуршал кондиционер, персидская кошка Алиса вальяжно растянулась на полу. Саша наварил вкуснейшей шурпы - баранину купили на ярмарке всего лишь за 100 грн - повезло.
- Страшно было, когда на Марьинку пошли, - рассказывают мне. - Со всех сторон летит, гремит, рынок рядом горел. Мы в коридоре с кошкой сидели. А сейчас ничего, это еще тихо у нас.
На соседнем доме черной краской написано "Донецк за Ук". Фотографирую на мобильный. 
- Не дописал, поймали, - комментирует Саша.
Уезжаю в субботу рано утром. От дома родителей до Крытого рынка по пустым дорогам такси долетает за пять минут. Сажусь в автобус, отдаю водителю деньги. Микроавтобус катится по городу, подбирая пассажиров. Смотрю в окно. 
В Донецке начинается новый день".