Морские летописи: Встречают юбилей на мёртвом якоре

Адмирал уходит с мостика

Пусть не в обиду будет воспринято современниками, но таганрогский купец Яков Поляков был большим патриотом своего Отечества. Разумеется, основал он «Общество Азовского Пароходства» исключительно ради собственной выгоды. Однако это как раз тот случай, когда личный интерес идёт во благо народу и государству.

И хотя пример, который я сейчас приведу, относится к сугубо сухопутной сфере, он наилучшим образом характеризует картину начавшейся под вывеской приватизации компании по разграблению страны. Так вот, однажды я поинтересовался у знакомого директора агрофирмы: почему близлежащие хозяйства поголовно стали банкротами, а агрофирма держится на плаву?

- Надо просто меньше воровать, - ответил тот. - Нет, я о себе не забываю. Однако постоянно помню, что пилить сук, на котором сидишь, способен только полный идиот.

Похоже, совершенно иначе рассуждали те, кто сказался у руля пароходства, шахтёрского региона и державы в целом. Сегодня все шишки валят на бывшего начальника АМП Анатолия Бандуру. Дескать, под его чутким руководством начали создаваться совместные предприятия, а доходы, минуя казну, потекли на зарубежные счета.

В качестве примера приводят фирму «Азов Лондон», которая за годы своей деятельности «увела» около ста миллионов долларов США. К слову, этой суммы хватило бы с лихвой для приобретения десятка подержанных сухогрузов, общим водоизмещением в четверть миллионов регистровых тонн.

Ещё меньше просуществовали «Азмед», «Дивина шиппинг», «Си Сейф», «Холи си» и другие арендовавшие суда АМП компании. Все они вскоре объявили себя банкротами, повесив на пароходство многомиллионные убытки и задолжав экипажам по зарплате шестьсот тысяч долларов.

Ещё одну пробоину в бюджете АМП оставило совместное предприятие «АССА». Его руководство в спешном порядке принялось уводить суда под флаги других стран, в том числе - Монголии. В итоге навсегда оказались потерянными лесовозы «Кореиз», «Килия», «Всеволод Пудовкин», «Александр Довженко», сухогрузы «Матвей Муранов», «Рубежное».

Зато уже с первых лет независимости руководство АМП начинает инвестировать в береговые предприятия. Строится сразу несколько, не имеющих никакого отношения к флоту, цехов: кирпичный, мясомолочный, кожевенный. Заодно развивается база отдыха «Моряк». Так, только на закупку вакуумных унитазов было выделено полмиллиона долларов.

Не берусь судить о достоверности выдвинутых против начальника АМП обвинений. По-моему, некая третья сила просто воспользовалась трагической гибелью Анатолия Бандуры и поспешила списать на него все грехи. В том числе и свои собственные.

С Анатолием Ивановичем мы дружили ещё с курсантских времен. Поэтому в своё время я без излишней дипломатии поинтересовался у него дальнейшей судьбой предприятия.

- Нельзя прогнозировать что-либо в условиях полного мрака, - ответил интеллигентнейший собеседник, чей форменный китель украшали адмиральские нашивки. - Совместные компании пришлось создавать лишь потому, что наши правители забирают прибыль до последней копейки. А так хоть что-нибудь останется на закупку новых судов. Но главное спасение пароходства я вижу в изъятии его из рук арендаторов и передаче под эгиду государства.

Был ли искренен мой старый соплаватель или же, подобно другим, изменился под воздействием больших денег, отследить не удалось. Всё перечеркнула выпущенная из пистолета наёмного убийцы пуля. Но зато известно другое. Как только Анатолий Бандура покинул адмиральский мостик, стая стервятников принялась терзать пароходство с удесятерённой силой.

Лоцман прибыл. 

«Океанские зори» - корабль обречённых

Теплоход «Василий Белоконенко», в судовой роли которого я значился дублёром старпома, удалось вырвать из цепких лап индийских арендаторов лишь через суд. После трёх лет рабства, он стал похож на загнанную скотинку.

Покрывшаяся ржавой коростой палуба пружинила под каблуками не хуже подстилки из опавших листьев, а в единственный действующий гальюн можно было попасть, лишь преодолев напластования пипифакса. Вдобавок ко всему питьевая вода упорно не желала заполнять предназначенные ей ёмкости.

Так, во время бункеровки на рейде Пирея «Василий Белоконенко» содрогнулся от жутких звуков. Это орал токарь-моторист, на голову которому обрушился бурлящий поток. Это, наверное, был единственный в истории мирового флота случай, когда погибелью грозила не солёная, забортная, а самая что ни на есть питьевая вода.

Впрочем, нашлись люди, которые искренне позавидовали потерпевшему:

- Везёт же некоторым, - молвил боцман со стоящего рядом на якоре теплохода «Океанские зори» Дальневосточного пароходства. - У нас суточный паёк воды - литр на брата, а здесь на одну помывку токаря тратят полторы тонны.

Вместе с боцманом к нам на борт поднялись двое матросов и повариха с глазами лишённой воли белой медведицы.

- Скоро год, - призналась она, - как торчим под арестом. Кормимся тем, что добрые люди подадут. Недавно береговой благодетель передал два мешка муки и банку оливкового масла. А вот воды и дрожжей, чтобы лепёшки испечь, не догадался.

Пока гости обедали, палубная команда «Василия Белоконенко» загрузила их весёльную шлюпку водой, соляром и продуктами. Наш боцман по собственной инициативе приволок ящик мыла и охапку туалетной бумаги, а успевший переодеться в сухое токарь, расщедрился на упаковку одноразовых бритв.

- Довели людей до ручки, - проворчал даритель. - Заросли хуже Робинзона. Я бы этих береговых начальничков развешал рядами на мачтах и возил по всем морям-океанам. Чтобы другим воровать неповадно было.

Соплаватели с токарем согласились. Но несколько позже, во время разгрузки в Триесте, когда к нам на борт поднялся судебный пристав и объявил, что теплоход «Василий Белоконенко» арестован за долги какой-то сухопутной украинской фирмы.

- Как же так, - возмутился капитан, мужик с ухватками ломового извозчика. - Выходит экипаж за этот рейс заработал на фрахте триста двадцать семь тысяч долларов, но по милости фирмы из города Бердичева останется без премиальных?

- А я жене обещал вернуться к Новому году, - добавил присутствующий при оглашении приговора вахтенный матрос Путренко. - У неё тридцать первого как раз день рождения.

Но пристав лишь пожал плечами. To ли не понял смысл сказанного, то ли ему было наплевать на представителей державы. В итоге экипаж теплохода «Василий Белоконенко» встретил Новый Год там, где и положено находиться изгою. В закутке, между береговой атомной электростанцией и смрадной гаванью, где разгружались быстроходные газовозы.

Но хватит о грустном. Лучше уж вернуться в те благословенные времена, когда баюкающие кораблики черноморские волны ещё не предвещали крах пароходства.

Двенадцать баллов по шкале Бофорта

«Червоноград» так близко жмётся к европейскому берегу Босфора, что можно услышать звон мельхиоровых ложечек в вынесенной к самому урезу воды кофейни. На руле мой земляк матрос Николай Васечко. В это погожее утро он кроток, как осознавший собственную провинность большой пёс, и, по-моему, готов круглосуточно драить сапожной щёткой капитанские башмаки. Те самые, что не выдержали восхождения на маяк.

Николай, как и все, способные завязать узлом камбузную кочергу мореходы, чрезвычайно добродушен. Однако во хмелю буен. Накануне вечером обездвижил парочку патрульных из водной милиции города Поти, а заодно и прибывшего им на подмогу майора.

- Откуда я знал, что местные менты такие хлипкие, - оправдывался он у порога капитанской каюты. - Я же их только слегка ладошкой похлопал.

Чтобы пароходство не лишилось лучшего рулевого, капитан Потапов приказал тёзке укрыться в подшкиперской, и накрыл поляну для нагрянувших стражей порядка.

- Папрашу предъявить всэх по спыску, - приказал милицейский майор с заметно опухшей левой щекой.

Капитан по очереди вызывает соплавателей, не забывая при этом наполнять чарки гостей. В итоге процесс опознания закончился на нашем докторе Никите Сергеевиче Кукурузе.

Проводили гостей на рассвете, когда морем и сердцами пировавших овладел всепрощающий штиль. И только виновник переполоха, словно шкодливый сенбернар, виновато косился из-за приоткрытой двери подшкиперской.

Впрочем, мой земляк уже в Босфоре сполна отработал потраченную капитанскую водку. Не дожидаясь команды лоцмана, он увернулся от пассажирского парома, на котором скисла рулевая машинка.

Ну а за мысом Матапан «Червоноград» с полного хода влетел в громокипящую лоханку двенадцатибального шторма. И здесь уже блеснул прекрасными мореходными качествами наш скромный с виду кораблик. Он не кланялся раболепствующе встречным волнам, а прошивал их насквозь. На эту его особенность обратили внимание с мостика теплохода «Донецкий комсомолец»:

- Вы как утюжок, сказал его капитан по радиотелефону. - У нас же заводская краска на бортах ещё не вылиняла, груза берём втрое больше, а шторм переносим хуже некуда. Так швыряет, что кастрюли обрывают найтовы. Но самое плохое, в трюмах наблюдается смещение груза.

- Радиограмму с указанием сопровождать вас до Кальяри получили, - ответил Потапов. - Сбрасываем ход до среднего. Будем держаться в паре кабельтовых справа. Если положение ухудшится, сразу зовите...

К счастью, помощь новорожденному собрату так и не понадобилась. Проводив «Донецкий комсомолец» до ворот порта Кальяри, ложимся на Мессинский пролив, вход в который по ночам освещает вулкан Стромболи. А спустя ещё сутки отдаём якорь на внутреннем рейде Генуи. Здесь в рабочем квартале живут мой друг Эудженио и его дочь Мариэлла, черноглазая очаровашка и великая любительница конфет «Мишка на Севере».

Под разгрузку нас ставят ранним утром. К тому времени громокипящая лоханка Средиземного моря успела переродиться в смиренную лужу. Она ждёт не дождётся, когда солнце снизойдёт к ней по ступеням просыпающихся улиц. А в душе от всего этого ощущение праздника, который дано испытать лишь тому, кто прошёл сквозь штормовое море ради свидания с землёй.

Здравствуй, утро, здравствуй, берег…

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.