Кораблекрушение у берегов Ливана. "Творилось такое, что сдавали память и нервы..."

Нынешняя зима стала последней для теплохода «Салла II». В смертельной связке провели более суток члены экипажа. Когда терпящих бедствие украинских моряков подобрал вертолет, половина из них уже не подавала признаков жизни...

За тех, кто в море

Он видел, как море крушит волноломы и рвет корабельную сталь... Это сказано о том, кто собственной шкурой прочувствовал ярость тропических штормов и кто видел, как богиня зари Эос «верхом на лукавом дельфине влажной ладонью зеленые звезды гасила». К сожалению, известный мариупольский хлебосол, капитан дальнего плавания Владимир Гудков больше не сможет под чарку «За тех, кто в море» вспомнить огни святого Эльма, которыми ураганы украшают такелаж гибнущих пароходов. Он спустился с мостика теплохода «Салла II», чтобы проверить, не остался ли кто в жилых помещениях, и не вернулся.

Капитан Гудков принимает на судне гостей.

Свидетелем последних минут жизни капитана был матрос Игорь Четвериков, с которым пообщался корреспондент «Донбасса». Правда, начинающий морской волк так и не смог назвать имя соплавателя, которому капитан Гудков отдал свой спасательный жилет.

- Творилось такое, - честно признался он, - что сдавали память и нервы. Но когда мы готовились оставить судно, Владимир Леонидович сказал, что ему надо осмотреть надстройку и забрать кое-какие документы. «Каждая секунда на счету», - возразил я. «Не дрейфь, парень, - ответил капитан. - Если что, живи за нас двоих. По возможности - счастливо».

Порт назначения отменяется

Сведения,  которые удалось заполучить по «Салле», крайне скупы. Спущен на воду в 1976 году турецкой судостроительной фирмой. Водоизмещение - три тысячи тонн,  проектная скорость - 12 узлов, район плавания - ограниченный.  Экипаж - 12 человек (сокращенный вариант), порт приписки - Хайфа. Теплоход ходил под «удобным флагом» Того. Имеется информация об изношенности корпуса и палубы. Так, по словам страхового агента, последнее является причиной подмокания 30 тонн цемента, которым «Салла» грузилась в Турции. На предъявленные судовладельцем обвинения капитан высказался в довольно резкой форме:

- А чего иного вы ждали от ржавого корыта, где дырка на дырке...

В последний рейс - из Греции в Хайфу - «Салла ІІ» вышел под занавес 2009 года. Груз - строительные материалы. У берегов Ливана судно угодило в шторм, который оказался фатальным для половины экипажа, в том числе - капитана.

Волна-убийца

Как рассказал 28-летний боцман Максим Подпальный, первые признаки надвигающейся беды обозначились незадолго до наступления сумерек.

- Разумеется, - говорит он, - я не имею права подвергать критике действия капитана. Для этого надо быть профессионалом. Но мне совершенно непонятно, почему он не изменил курс сразу же после того, как теплоход получил заметный крен на левый борт...

Вполне вероятно, Владимир Леонидович опасался, что задержка рейса вызовет новое недовольство хозяина судна. А это чревато серьезными последствиями, вплоть до увольнения с «волчьим билетом», с которым тебя не возьмут и на грязеотвозную шаланду.

12 декабря прошлого года примерно в 20.00 на «Саллу» налетела волна-убийца. От удара в  районе надстройки образовалась трещина, и в машинное отделение хлынула вода.

- Второму помощнику капитана, - продолжает боцман, -  ка­ким-то чудом удалось сбросить за борт спасательный плотик... Он начал кричать, чтобы мы прыгали и плыли к нему. Увы, с каждой секундой плотик уносило все дальше от гибнущего теплохода. А вскоре во мраке исчез и сигнальный огонек. Впоследствии мы узнали, что второго помощника подобрал натовский фрегат... Капитан, насколько знаю, оставался на мостике, еще двое куда-то запропастились. Таким образом, нас осталось восемь человек. Мы обвязались одним тросом и стали ждать момента, когда судно начнет уходить под воду. Иначе бы всех восьмерых просто размазало о корпус.

Спасатели пришли с ночного неба

Современные суда оснащаются весьма эффективными средствами спасения. Но, очевидно, владелец «Саллы» решил, что выстреливающаяся шлюпка и гидрокостюмы  для представителей чужого государства будут излишней роскошью. К слову, эти костюмы позволяют находиться потерпевшему кораблекрушение довольно длительное время даже в воде северных морей.

- Температура  забортной воды, - вспоминает матрос Игорь Четвериков, - составляла двадцать градусов по Цельсию. Но ведь принимали мы не кратковременные водные процедуры... Сразу, правда, было еще терпимо, но спустя полтора часа я понял, что Средиземное море зимой не годится для купания. Только вот деваться было некуда...

Пополудни следующего дня боцман, а потом остальныe увидели низко летящий самолет.

- Не заметил, - выдохнул кто-то с горечью. - Теперь нам точно хана.

- Главным, - продолжает вспоминать Игорь, - в той ситуации было сохранить рассудок и не заснуть... А знаете, спать хотелось непреодолимо. Чтобы не отключиться, я снял спасательный жилет, и дальше плыл, держась за него. Еще один из наших тоже начал срывать с себя жилет. Но это уже был приступ помешательства... А вскоре перестал отзываться поваренок Сергей Краско. Да и все мы балансировали на грани жизни и смерти.

В сумерках следующего дня связку осветил прожектором поисковый вертолет, а спустя четверть часа ему на смену прилетел второй. С него спустились двое спасателей. Они подняли на борт четверых живых и четверых мертвых. Когда вертолет сел на берегу, из него на своих ногах вышел лишь матрос Четвериков.

Теперь этот совсем еще молодой человек, который последним общался со своим капитаном, может сказать о себе, что он видел, как море крушит волноломы и рвет корабельную сталь. Правда, заплачено за это слишком высокой ценой.

Спасенные украинские моряки в больнице Хайфы. (Фото Ynet)

А Посейдон здесь ни при чем

Как считает бывший соплаватель Гудкова, первый помощник капитана в отставке Михаил Голофастов, в последнее время бог моря Посейдон стал проявлять невиданную ранее кровожадность. Практически раз или  два в неделю страховщики Ллойда фиксируют очередную разыгравшуюся на просторах Мирового океана  трагедию. Причем в действиях Посейдона наблюдается откровенная предвзятость по отношению к судам с украинским экипажем.

За тех, кто в море, и кто не вернулся... Бывший соплаватель Владимира Гудкова, первый помощник капитана в отставке Михаил Голофастов.

На первый взгляд, складывается парадоксальная ситуация. По сути дела, страна располагает мизерным тоннажем торгового флота, а вдов моряков в ней с каждым месяцем становится все больше. Но если разобраться по большому счету, то ничего удивительного здесь нет. Просто продолжают сбываться слова Тараса Шевченко:  «Розлізлися межі людьми, мов мишенята...» И действительно, миллионы земляков Кобзаря вынуждены оставлять отчий дом, чтобы заработать на кусок хлеба. За  границу уезжают программисты, строители, сборщики цитрусовых, посудомойки, и конечно же, моряки.

Директор музея Азовского моря Виталий Торощенко у стенда с фотографиями не вернувшихся из рейса ребят.

Учитывая более чем скромный социальный статус выходцев из Украины, работодатели держат их, что называется, в черном теле. Как правило, наши судоводители, механики, матросы, мотористы, имеющие довольно серьезную профессиональную подготовку, направляются на устаревшие корыта.. Поэтому в негараздах следует винить судовладельцев, а не морского бога.