Лев Дуров надеется не выйти на поклон в конце спектакля

Завтра народному артисту СССР Льву Дурову, сыгравшему в более чем 200 фильмах, чаще не в главных, но в очень запоминающихся ролях, озвучившему немало мультфильмов (один Шарик из Простоквашино чего стоит!), исполняется 80 лет. В свой юбилей Лев Константинович собирается перевоплотиться в Просперо в премьерном спектакле «Буря», поставленном им вместе с Игорем Древалем на сцене родного Театра на Малой Бронной. «В моем возрасте играть главную роль и быть сорежиссером трудно. Но что делать? Надо преодолевать себя и идти вперед. И не жалеть себя! - уверен Дуров. - Да, эти доски, которые называют сценой, требуют и пота, и крови, и слез, а как же?! Если не тратишь здоровье и нервы - на сцене делать нечего».

Шотландцы назвали его трагическим клоуном

В детстве вместе с другими пацанами он тушил бомбы-зажигалки на крышах Москвы, выступал в военных госпиталях, поднимая настроение раненым: пел, бил чечетку, строил уморительные рожицы. Самый маленький по росту, получил среди друзей прозвище Седой - за копну светлых волос.

От улицы и завода его спасла театральная студия при Доме пионеров, где прозанимался три года. Потом были Школа-студия МХАТ, десять лет работы в Центральном детском театре в позже - в им. Ленинского комсомола. С 1967 года и поныне он - актер Московского драмтеатра на Малой Бронной. А после окончания Высших режиссерских курсов - еще и режиссер-постановщик.

Когда обожаемый им Анатолий Эфрос (сотрудничали 27 лет!) представлял на фестивале в Эдинбурге «Женитьбу» Гоголя, в одной из местных газет было написано, что этот спектакль стоит посмотреть хотя бы из-за того, что в нем занят «трагический клоун Лев Дуров». Это звание он до сих пор считает самым почетным.

Впрочем, для большинства зрителей он, прежде всего, актер кино, в котором снимается с 1954 года, переиграв несколько сотен абсолютно разных, но всегда - настоящих персонажей.

- Какое это имеет значение - большая роль или эпизод?  Если есть что сказать, есть возможность раскрыть характер, то всё нормально, - говорит Дуров.

Каратистские хитрости

Всесоюзная слава пришла к Дурову в августе 1973-го, после выхода на теле-экраны фильма «Семнадцать мгновений весны». Лев Константинович сыграл там гестаповского провокатора Клауса. Еще одна топ-роль - Сан Саныч в приключенческой картине Юлия Гусмана «Не бойся, я с тобой!».

- На съемках фильма вышла такая история. Каратиста предупредили, чтобы он со мной дрался поаккуратнее, а тот неожиданно так мне наподдал, что мало не показалось, - рассказывает Лев Константинович. - Я тут же встал в боксерскую стойку и ударил его в челюсть. Он так и сел. Посидев несколько минут и придя в себя, покачал головой: «Ну, Дуров, мне сказали, чтобы я с тобой был осторожнее, а ты сам не промах». Правда, палец я себе тогда выбил.

А сколько зрителей выбили себе пальцы, пытаясь повторить трюк его героя, пробивающего в фильме бак с водой!

- Там просто была дырка, аккуратно заклеенная. Главное было - не промахнуться, - открывает секрет трюка Леонид Константинович. - Но люди-то этого не знали! После картины получал мешки писем. Все считали, что я сверхкрутой.

Ломался более 20 раз

Экстремальных ситуаций, связанных с профессией, в его жизни хватало. В 1964 году, во время съемок фильма «Ко мне, Мухтар!», Дурова чуть не разорвала собака.

- Я играл бандита и должен был убегать от Мухтара по длинному коридору, а потом залезть на стену. На меня надели две пары штанов, на руку - кожаную крагу, чтобы мог отбиться… Едва добежал до стены, как «друг человека» со всей силы бьет меня между ног. Я разжимаю руки, падаю и вижу пасть пса у своего горла, - описывает Лев Константинович. - Выставляю вперед крагу, но умный Мухтар кусать ее не стал, а впился в левую, незащищенную руку. Когда подбежал дрессировщик, на мне были только трусы и крага - остальное лежало вокруг, разорванное в клочьях. Потом выяснили, что Алексей Пархоменко, игравший главного бандита, в перерыве между съемками съел предназначавшийся псу суп из куриных шеек. И Мухтар выместил свою злобу на мне.

В начале 70-х он едва не разбился, когда летел самолетом во Львов на съемки фильма «Старики-разбойники». У лайнера отказали оба двигателя. Аварийную посадку делали в Киеве.

- Самолет ударился о землю, потом запрыгал так, что кишки у всех нас были во рту, и… остановился. Его залили пеной. Оказалось, что пилот, который посадил самолет, вопреки всем летным законам сумел его выправить перед самым касанием с землей, - вспоминает артист.

У Дурова была ишемическая атака. Отнималась речь, рука. В реанимации он себя и ее крыл матом: «Поднимись!». Убедил... А еще у него более двадцати переломов.

- Один только позвоночник ломал дважды, - делится народный любимец. - В первый раз с лошади на скаку, а второй - на репетиции в театре летел с более чем трехметровой высоты на сцену, не успел сгруппироваться...

Когда он ехал с Георгием Жженовым в Донецк, где должны были сниматься, оказавшаяся с ними в одном поезде наша землячка, ясновидящая Юлия Воробьева, обретшая способности после того, как в нее, крановщицу, ударила молния, сказала ему: «Лёва, ты же давно умер». Мол, точка смерти у него уже пройдена.

- Однажды поднимаюсь я в метро по эскалатору и вижу, как на соседнем спускается Люся, жена друга, известного футболиста «Динамо» Олега Лапшина. Подняла голову, увидела меня, и глаза у нее стали квадратными. Я думал, она упадет в обморок, - признается Дуров. - И у меня мелькнула догадка... Показал на себя и спросил: «Что, умер?» И она кивнула. А вечером раздается в прихожей звонок. Я открываю дверь - и вижу перед собой Олега. «Ты что, похоронил меня?» - спрашиваю. «Не сердись. Ну, загулял. А когда пришел домой, Люська спрашивает: «Где был?». «Да подожди, - говорю, - горе-то какое: Дуров умер. Там дома у него все плачут». Она поверила и тоже заплакала. Поставила бутылку, я выпил и тоже заплакал. Короче, помянули тебя хорошо... Теперь приехал отпраздновать твое воскресение».

Возможно, именно потому, что Дуров, по его словам, «раз пять или шесть уже был ТАМ», он живет, радуясь каждому дню. И других тому же учит.

Перед зеками выступал, перед политиками - не стал

Он всегда предельно откровенен. Неудивительно, что его не удалось заманить в партию - ни в советские годы, ни в теперешние. Правда и политика - понятия несовместимые.

- Однажды меня попросили участвовать в концерте для одной из политических партий, - говорит Дуров.-  Двадцать минут выступления - и очень большой гонорар. Я сказал, что перед зеками в зоне выступал, а перед шпаной - не буду!

К моде снимать продолжения культовых советских картин, а также раскрашивать их относится крайне негативно.

- Ну кому нужен Штирлиц в молодости?   - недоумевает актер. - А раскрасив «Семнадцать мгновений весны», картину просто убили. Если целью раскрасчиков было показать, что нацистские повязки были самыми яркими в мире, то они ее достигли. А Штирлиц и Мюллер бегают розовенькие, как поросята…

В свои восемьдесят Дуров полон сил: пишет, генерирует идеи, мечтает о новых работах в театре и кино. «Он до сих пор не наигрался, словно ему удалось сохранить в себе дитя, которому всё интересно!» - подчеркивает дочь юбиляра Екатерина Дурова. Вместе с мужем она работает в том же театре на Малой Бронной. В нем трудилась и супруга Льва Константиновича, замечательная актриса Ирина Кириченко, с которой он прожил 53 года (ее не стало в феврале этого года).

- Думаю, что сдохну на сцене. По крайней мере, на это надеюсь, - признается Лев Дуров. - Это самая счастливая смерть для артиста. На сцене умерли Николай Хмелев, Борис Добронравов, Иван Москвин, Андрюша Миронов. И я хотел бы такой смерти. Но только не посреди спектакля, чтобы не расстраивать публику, а в конце. Закрылся занавес, все спрашивают: «А где Дуров? Почему не идет на поклон?» И кто-то отвечает: «А он лежит за сценой... Умер…»

Прокол с ёлочкой

В запасе Льва Константиновича - множество забавных новогодних историй. Ведь он, работая в детском театре, играл в представлениях не только в клубах и парках, но даже в Кремле. А особо запомнилось, как он, замотавшись на работе, забыл купить ёлку. И по наставлению коллег поехал вечером 31 декабря на Киевский вокзал, где якобы был большой выбор зеленых красавиц. Дальше предоставим слово самому Дурову:

- Приезжаю я на Киевский. Темно и никого не видно… Время уже к двенадцати. Иду через сквер, и вдруг сиплый голос из темноты:

- Эй, парень, чего надо?

- Ёлку, - говорю.

- Так вот же ёлка! Бери!

Вижу, действительно стоит мужичок, держит ёлку. На мой вопрос: «Сколько?», ответил: «Три рубля». Это была достаточно приличная по тем временам сумма, но делать нечего... Я протянул ему трешку, он сунул ее в карман и что есть духу понесся к вокзалу. Причем почему-то зигзагами, словно я собирался в него стрелять. Хотел было тоже пойти. Дернул ёлку один раз, другой, третий. А она меня не пускает. Оказалось, что я купил ёлочку, растущую в сквере!