Еще один проигравшийся завсегдатай игрового зала убил девушку-оператора.

Этот бизнес - наверное, единственный, которому никакие кризисы не страшны, ведь преданные клиенты игральных заведений - люди одержимые, для них отказаться от игры - всё равно что наркоману - от дозы. На алтарь своего порока эти безумцы приносят любые жертвы. Вот и 24-летний Иван Л. из Шахтерска был игроком со стажем. Поздним вечером 9 мая прошлого года оставил всю наличность в автоматах игрового зала на улице Ленина. Но уходить не спешил - мечтал отыграться.

- Мы с товарищем заглянули в этот игровой клуб после полуночи, - рассказал суду свидетель Т. -  Там находилась оператор Кристина и Иван - знакомый житель Шахтерска, которого встречал там много раз. Он сидел и, насупившись, наблюдал за нашей игрой. А около двух часов ночи стал умолять оператора поставить на игру 50 гривен в кредит. Что было дальше - не знаю, мы ушли.

Ближе к рассвету Иван перебрался в другое заведение, и тамошний администратор с ужасом заметила кровь на купюрах, которыми он расплачивался. В отличие от первого, этот игровой зал имел охранника, так что, снова спустив все гривни, Л. не рискнул вымещать свой гнев, а просто поплелся домой. Уже через несколько часов он отправился в милицию и покаялся в преступлении. В это время хозяин клуба на Ленина уже обнаружил труп 20-летней работницы.

Как показало расследование, оставшись с оператором К. наедине, Иван Л. продолжил ее уговаривать и пришел в ярость, когда ему отказали в уступке. Он схватил Кристину К. за волосы и ударил о бетонную колонну, а когда жертва потеряла сознание, бил ее ногами по лицу. Бедная девушка скончалась от перелома височной кости и кровоизлияния в мозг. А злодей забрал ее личные деньги и мобильный телефон - не смог добраться к кассе.

В суде Иван Л. заявил, что не считает себя убийцей и не признает корыстного мотива. Он якобы действовал под влиянием момента: «Стало обидно, что меня использовали, как Буратино, вытрясли все и показали на дверь. Нахлынула злоба!»

Донецкий апелляционный суд приговорил его к пятнадцати годам колонии.