В Родинском "оптимизируют" психиатрическое отделение больницы

В городе Родинское Донецкой области с 1 апреля закроют психиатрическое отделение больницы.

Оно обслуживает жителей трех городов — Димитрова, Красноармейска и Родинского. Ликвидировать стационар на 40 кроватей решил городской председатель Красноармейска Андрей Ляшенко. Ссылается на распоряжение донецкого губернатора ”относительно оптимизации бюджетных учреждений и расходов местных бюджетов на их содержание”, пишет "Газета.ua".

Две медсестры встречают корреспондента на трассе. В Родинское не ходят прямые автобусы. По колено в мокром снеге топаем к отделению 30 мин.

Психиатрия расположена на окраине города. Обслуживает около 150 тыс. жителей городов и сел.

— Обещают, что наши больные будут получать экстренную помощь в Донецке и Славянске. Но это чушь. Кто повезет непредсказуемых и агрессивных людей в другой огород? ”Скорая” не всегда готова доставить в ближайший дурдом. То машин нет, то бензина, то милиционеры заняты. Бывает, пациент успевает разнести машину в хлам по дорогое в Родинское — куда там транспортировать в Донецк. После закрытия больницы участятся пожары и убийства. А мы останемся без работы.

Из Родинского в Славянск 110 км, в Донецк — 85 км.

Называть свои фамилии медсестры боятся. Говорят, после сокращения не найдут работу даже за пределами города. В психиатрии работают только женщины. Трем из 33-х работниц предложили другое место работы, поскольку они инвалиды или матери-одиночки.

— Условия у нас — не дай боже. Иногда вшестером вяжем буйных. А милиция смотрит со стороны, они помогать не обязаны. Одна девушка откусила ухо омоновцу, другой больной оторвал батарею в больнице. А как-то на медсестру напал пациент и так побил, что у нее глаз вытек. В 39 лет женщина с тремя детьми стала инвалидом.

С фасада двухэтажной больницы уже сняли табличку. Около лестницы стоят 30 женщин — персонал и родственники больных. Одна из них, в поношенном пальто, рыдает:

— В 12 лет доченьку пытались изнасиловать. После этого она сошла с ума, — 52-летняя Татьяна Станиславовна работает сторожем, живет в Димитрове с 29-летней дочерью, которая второй месяц лечится. — Была умница, училась на отлично. Прихожу с работы, а она всю себя разрисовала помадой. Подняла телевизор и разбила. Оторвала спинку от дивана. В моменты обострений у нее появляется страшная сила. Припадки участились — бывают через месяц. Чтобы отвезти в Славянск, нужно 400 гривен. Где я их возьму? У меня зарплата 900. Недавно я попала в больницу, так дочь босая ходила по морозу, искала меня. Если больницу закроют, нам с дочкой останется взяться за руки и прыгнуть с крыши.

— Вчера была у нашего мэра Ляшенко. Говорила ему: ”Представьте, что идет ваш ребенок, а навстречу выскакивает мой Вадик, который весит 120 килограммов, — присоединяется к разговору Галина Михайловна, 59 лет, из Красноармейска. — Мэр говорит: ”В целях экономии мы и роддом в Димитрове закроем”. Когда у сына ухудшение, его привязывают к кровати, а он с этой кроватью встает и идет. Без больницы с ним не справиться.

У сына Галины Михайловны психические проблемы после травмы головы.

— Мне приходилось стоять за шкафом 12 часов, — вспоминает. — ”Скорая” отказывалась ехать ночью, а Вадик ходил по квартире, щелкая ножницами, и спрашивал: ”Где мать?”

— Мы отделение закрытого типа, — говорит завотделением Светлана Мороз. — Ну хорошо, я вас пущу.

В синем коридоре стоит 48-летний Виктор из Родинского. Он сам приходит в больницу каждый раз, когда чувствует ухудшение.

— Меня голоса приказывают убить кого-нибудь или себя. Ругаются, что я их не слушаюсь, унижают, обзывают, — говорит.

Одна из больничных палат зарешечена.

— Там живет наш Маугли Cережа, — медсестра зовет худого смуглого парня. — Он умел говорить одно слово ”самогон”. Мать и баба пьянствовали, держали его на веревке в подвале. Мать убила бабу и сама умерла. Квартиранты отсудили у Сережи дом. Он передвигался вприсядку, был весь заросший. Мы ему здесь паспорт сделали, приучили к туалету, научили говорить.

Сережа протягивает руку через решетки: ”Дай пряник”.

Другой пациент 35-летний Виктор попал в больницу вместе с отцом. Оба бродяжничали. У них нет ни пенсии, ни жилья.

— Нас с отцом выбросил из дома директор жэка, — рассказывает. — Вещи на трактор бросил и отвез в сарай, а нас оттуда выгнали, — вдруг начинает волноваться, плакать и махать руками. — Я в апреле отсюда не пойду, в овраг не хочу. Так начальникам и передайте!

— А мне уже все равно, — тихо плачет 52-летняя Татьяна. Обхватывает руками колени и низко опускает голову. Она в больнице около двух лет. Вся голова в  шрамах. Говорят, ее сильно бил муж. Татьяна одна из четырех пациентов, которым некуда выписываться.

Погибли пятеро бывших пациентов

В Донецкой области с 2008 года закрыли три психиатрии.

— После закрытия стационара в городе Константиновка погибли пятеро пациентов, — рассказывает бывший заведующий психиатрического отделения Александр Меланченко. — 35-летний мужчина выбросился из окна. 50-летняя шизофреник повесилась. Пожилая женщина жила во дворе больнице, ела с мусорника, там и умерла. Им предлагали ехать в Краматорск. Но как поехать, когда у тебя начинается приступ? Это не реформирование, а уничтожение медицины.

В Донецкой психиатрии №1 количество кроватей сократили с 550 до 300.

— Ездить в отделение дневного стационара пациентам неудобно, невыгодно и не все они могут это делать, — говорит завотделением Ольга Князева, — Мы перевели на дневной стационар больного Алексея. Через два месяца он убил соседа.