Ликвидатор с Донбасса: "В чернобыльской зоне вели отстрел, а от детей - фонило"

Владимир Мородумов родился в Копейске (Челябинская область), но большую часть жизни прожил в шахтёрском городке Димитров на Донетчине. С 28 июня по 30 августа 1986 года он принимал участие в ликвидации аварии на ЧАЭС. Годовщина этой трагедии приходится на 26 апреля. 

Из шахты - к саркофагу

В армии он служил химиком. Готовил спецсоставы, которыми обрабатывали технику и военнослужащих. "Даже если бы жил на Дальнем Севере, всё равно бы попал в Чернобыль", - пожимает плечами.

После армии - семь лет работы на шахте в Копейске. А когда её готовили к закрытию, приехали "покупатели" с Донбасса. Ну, и сосватали парня. В Димитрове он уже через полгода получил обещанную квартиру. Вкалывал грозом сперва на шахте им. Стаханова, потом (с 80-го по 2006-й) - на Родинской.

- В 86-м, 23 июня, пришла повестка. 25 мы уже были в Донецке, где формировался гражданский полк, - вспоминает 65-летний Владимир Мухаметович. - Я-то понимал, куда еду. А жене Ирине, с которой мы растили двоих дочурок, говорил, что просто командировка какая-то. Успокаивал... Так что она не представляла, что направляюсь в пекло. В воинскую часть 73413 вместе со мной попал товарищ, с которым работали на одном шахтном участке, Женя Гончаров. Нет его уже... Женя был у меня шоферам, а я - командиром машины АРС (авторазливочная станция).

Базировались они у деревни Рудня Ильинецкая, что километрах в 20 от ЧАЭС. Спали в огромных армейских палатках, где стояли двухъярусные койки.

- Я служил в третьем батальоне третьей роты спецобработки, - продолжает ликвидатор. - Чаще всего мы обрабатывали определёнными составами дороги - от Припяти почти до самой станции. Там ходили огромные КамАЗы с бетономешалками - заливать фонящий саркофаг. В пыли, которую они поднимали, таилась невидимая смерть.

Местные "камикадзе"

Обрабатывал донбассовец и сам Чернобыль: мыл улицы, отделение милиции. Признаётся, что странно и страшно было видеть пустой города: лишь изредка попадались военные да люди в белых костюмах, которые работали на станции вахтовым методом.

- Мыли и посёлки (крыши, стены домов), которые, несмотря на то, что должны были быть пустыми, вовсе не пустовали...Официально после аварии из 30-километровой зоны вокруг АЭС были эвакуированы более 115 тысяч человек. Но многие потом вернулись, - делится Мородумов. - Пожилые люди вообще никуда уезжать не хотели. Огороды пропалывали, просили нас колодцы почистить, где была зараженная вода... Этакие местные "камикадзе". Говорили: "Тут могилы близких, мы в этих краях прожили всю жизнь, здесь и будем умирать". Почти так же, как теперь говорят многие, кто оказался на территории, захваченной ДНР.

Ликвидатор видел огромные грибы в "рыжем лесу", который принял на себя огромную дозу радиации. Наблюдал стаи одичавших собак, свиней, лошадей... Уверяет, что создавались специальные команды для отстрела птиц, которые могли стать разносчиками радиации.

- Думаю, отстреливали и животных. Ради безопасности, - делится Владимир Мухаметович.

Навсегда врезалась в память горняку-ликвидатору встреча с одним местным мальчишкой.

- Во время обработки одного из сёл прибился к нам парнишка лет восьми, - рассказывает он. - Попросил прокатить его немного. Мы взяли... У него была полная пазуха вишен. Весь в соке, он аппетитно лопал ягоды и нам предлагал. А урожай тем летом был сказочный - ранние яблоки, клубника - как на подбор. Вот только есть это всё было крайне рискованно... По пути попались нам "разведчики" (так мы дозиметристов называли). И попросили мы их мальца замерить... Отвели они его в сторону, провели прибором... И бегут к нам: "Где вы его взяли?! Его нужно срочно в пункт спецобработки. От него ужасно фонит". А на вид здоровый, крепкий паренёк... Даже не знаю, что с ним дальше было.

Кошмарная крыша

Периодически Мородумова привлекали к работам на самой станции. А именно - на крыше третьего блока, что рядом со взорвавшимся четвёртым.

- Сначала на крышу заходили дозиметристы. Делали разведку. Туда, где лежит радиационный графит, бросали рукавицы. Нам давали задание - сбрасывать с крыши с помощью лопат помеченные участки графита, - рассказывает ликвидатор. - Вся эта фонящая дрянь падала вниз, где её грузили в контейнеры и увозили в могильники.

Защита была самая примитивная - "лепестки", рукавицы, роба. Всё это потом уничтожалось...

- На крыше мы должны были пробыть не более 20 секунд. Выбегаешь, набираешь графит на лопату, сбрасываешь, бежишь назад, - продолжает Владимир Мухаметович. - Потом тщательно моемся, полностью меняем одежду. И уезжаем со станции. Можно только догадываться, какую мы там хватали дозу радиации. У ребят порой после вылазок на крышу шла кровь из носа, из ушей. Нередко будто затмение наступало, забытье какое-то. Один не в меру любопытный парень решил посмотреть на разрушенный четвёртый блок сверху. И поплатился. Ему стало плохо, переправили в Киев. Вряд ли выжил... В палатке у нас стоял бешеный кашель после приезда со станции. У меня туда было 13 выездов...

Мородумову, как и многим, значительно занизили полученную дозу, написав всего 20 рентген. Но даже с этими заниженными показателями он получил вторую группу инвалидности (проблемы с желудком, с лёгкими, с печенью, мучают головные боли). Впрочем, у него, как и у других чернобыльцев, болит не только тело, но и душа.

- Власть нас всё время обманывала. Сперва советская, потом украинская, - вздыхает он.- На чернобыльцах постоянно стараются сэкономить, то и дело урезают льготы. Такое впечатление, что правители мечтают, чтобы мы скорее вымерли....

"Чернобыльцы для правителей - обуза, расходный материал", - уверен Владимир МОРОДУМОВ.

Взрыв, равный 500 атомных бомб

Взрыв в 4-м энергоблоке ЧАЭС произошел ночью 26 апреля 1986 года. По данным экспертов, суммарный выброс радиоактивных веществ составил тогда 50 млн кюри, что равнозначно последствиям взрывов 500 атомных бомб, сброшенных в 1945-м на Хиросиму.
Радиоактивное облако накрыло Украину, Белоруссию, западные регионы России, часть Европы. Ликвидаторами аварии на ЧАЭС признаны 600 тысяч человек. Более 30 из них погибли в течение первых трех месяцев после трагедии. Всего же жертвами чернобыльской драмы стали, по разным данным, от 25 до 100 тысяч человек.