Зов природы: «Что впереди раскинется - то позади останется»

Четыре этюда на вольную тему из жизни братьев наших меньших, а также некоторые размышления по поводу военного акцента в песнях представителей отряда воробьино-образных - скворцов.

Утонули крокусы в сугробе

В русском языке чересчур много заимствований. Например, прибор для измерения атмосферного давления справедливее именовать буреметром. Это более благозвучно, а главное - соответствует его предназначению.

Имя изобретателя прибора Эванджелисто Торричелли благодарные потомки навечно внесли в исторические летописи, совершенно не подозревая при этом, какую свинью человечеству подложил итальянский физик и математик.

Да, благодаря буреметру мы можем заранее подготовиться к грядущему ненастью, однако начисто утратили способность определять погоду завтрашнего дня на интуитивном уровне, что присуще малой птахе, пескарю и робкому крокусу.

Я уже молчу о приметах, которые прежде передавались из поколения в поколение. А они, справедливости ради следует заметить, удивительно точны. Так, если небо укроют похожие на растрёпанный парик облака, в течение ближайших трёх суток жди дождь.

К буреметрам относятся животные высшего порядка, цветы и даже неодушевлённые предметы, вроде сиенитовых останцев на правом берегу Кальмиуса. Подобно перистым облакам, они за семьдесят два часа оповещают округу о приближающемся ливне.

Так же чутко реагируют на погодные изменения и крокусы. В частности, под занавес марта они внезапно утратили жизнерадостный блеск и прильнули к самой земле. Наверное, уже ощутили на венчиках груз сугробов.

Сообщил об этом хозяйке, но та, следуя неисповедимым, как и пути Господни, правилам, затеяла капитальную стирку. А поутру вытряхивала из наволочек и пододеяльников набившиеся осадки.

Ну а сами крокусы походили на потерпевших кораблекрушение. В их забитых снегом зевах замёрзли предсмертные крики.

- Ничего страшного, - утешил я опечаленную хозяйку. - Отойдут. Только бы знать, в какую сторону...

Отошли. В лучшую. После того, как тёплый дождик окропил их живою водой. И это чудесное воскрешение из-под облаков приветствовал жаворонок, который прекрасно обходится без буреметра и прочих удаляющих человека от Природы штуковин.

Летели псы в полночном небе

Казарки.

Вновь избавил соседа Василия от подозрений со стороны жены и тёщи. При помощи фото уже пришлось доказывать им, что в зашитое от осколков досками окно стучалась не нечистая сила, как показалось Василию, а вульгарный дятел.

Второй случай оказался посложнее. Василий припёрся ко мне спозаранку и, угостившись сигаретой, пожаловался на домочадцев:

- Представляете, рассказал им, что по ночному небу с лаем пролетела собачья свора. А они опять с надоевшим советом: «Пора тебе, Васька, обратиться к наркологу-психиатру».

Честно признаться, я тоже малость усомнился в психическом состоянии соседа. И даже отодвинулся от него на безопасное расстояние. Кто знает, на какой поступок горазд утверждающий сумасбродные вещи человек. Созвездие Гончих псов на карте неба обозначено, а вот о существовании летающих собак слышать не доводилось.

- Ладно, - молвил я, - топай домой и прими успокоительное, А я тем временем позвоню знающему человеку.

- Наркологу? И вы туда же, - вконец разобиделся Василий и удалился.

Сообщение о курьёзном случае наш штатный консультант и учёный-биолог Виктор Сиренко, вопреки моим ожиданиям, воспринял спокойно. А восприняв, пообещал покопаться в справочной литературе и собственной памяти.

Спустя неделю Виктор выполнил обещание:

- Скорее всего, это были дикие гуси-казарки. Они действительно издают похожие на собачий лай звуки. Так что, если услышишь...

- Спасибо, - ответил я, - что камень с моей души снял. Вышел вчера на ночной перекур, а с неба меня псы облаяли... Поэтому выполни ещё одну просьбу - пришли по электронной почте соответствующий документ.

- Тебе моего слова мало?

- Мне – болем, чем достаточно, жене и тёще соседа - нет. Ведь, если я их без доказательства в руке попытаюсь убедить, что собачий лай из-за облаков вполне реальная вещь, то меня тоже пошлют к наркологу или психиатру.

Чара из созвездия Гончих псов

Хитрая Чара.

Уж коль речь зашла о курьёзах, то будет уместным рассказать о коварной Чаре, по милости которой мне пришлось под дождём копать берлогу в стоге сена. Произошло это неподалёку от приречного села Закадычное на лесном кордоне.

Собственно, я планировал бросить лодочный якорь в более людном месте, но больно уютным показались глядевший в речное плес домишко и стог на задворках. Да и наблюдавшая за мной с покосившихся мостков русско-пегая гончая поприветствовала таким дружелюбным лаем, что я повернул лодку к берегу.

Вышедший на лай хромоногий мужичок в линялой куртке с петлицами лесного ведомства помог вытащить посудину на испятнанный гусиным помётом шпорыш и только после этого представился:

- Можешь звать меня дедом Иваном. Я вроде как местный лесник. Мы с женой моей, Нестеровной, гостям всегда рады. Место в светёлке свободно.

- Предпочёл бы заночевать на сеновале. Обещаю не курить.

- Быть по твоему, - согласился дед Иван. - Только вначале поужинаем. Я как раз зарядил холодильник полупудовым арбузом и пузырьком абрикосина девяносто шестой пробы... - ------ Чара, - прикрикнул на собаку, которая висла у меня на рукаве. - Оставь гостя в покое.

- Чара - это большая чарка?

- Ничего похожего. Названа в честь светила из созвездия Гончих псов. В переводе - радость. А ты думал, мы здесь пню молимся, на паровоз с вилами кидаемся?

Поужинали мы довольно крепко. Я даже не смог с первой попытки осилить приставленную к стогу лестницу. Зато Чара одолела её одним махом и улеглась рядом с накрытой атласным одеялом подушкой.

Проснулся я на изломе ночи. И вместо созвездия Гончих псов увидел слабый свет собачьих глаз. А заодно щекой ощутил влажную пыльцу зарождающегося дождя.

Проклиная поданный к ужину полупудовый арбуз, на ощупь сполз по приставной лестнице, перекурил, а когда вернулся, то обнаружил, что место под атласным одеялом бесповоротно занято. На просьбы и увещевания Чара отвечала многообещающим рычанием.

- Змея ты подколодная, а не радость, - сказал я и принялся копать у основания стога берлогу.

Разбудил меня обиженный лай, крепкие слова и падение тяжёлого. Оказывается, лесник пришёл будить меня на завтрак, но вместо гостя обнаружил Чару и от неожиданности сверзся на землю.

- Чуть заикой не сделался, - пожаловался дед Иван, помогая мне выбраться из берлоги. – Ну, пойдём, Несторовна уже стол накрыла...

Провожали меня в путь-дорогу всем личным составом лесного кордона - дед Иван, хозяйка Нестеровна и Чара. Когда лодка по кривой начала скатываться за поросший ивами мысок, я в последний раз окинул взглядом лёгший на душу тихий уголок. И сами собой накатились стихотворные строчки: «Что впереди раскинется - то позади останется».

А в песнях - отзвуки войны

«Кушать подано!».

Помимо жаворонка, лишь скворец умеет так искренне радоваться весеннему солнцу. Правда, его песни - сплошной плагиат. То скрипнет ржавой калиткой, то передразнит свалившуюся с забора курицу, то примется дразнить пригревшуюся на крыльце трёхцветную кошку.

Эти представители отряда воробьинообразных легко поддаются обучению. У приятеля в нарядном теремке каждую весну поселяется скворец. Где пернатый квартирант прошёл курс дрессировки, неизвестно. Каждые десять минут он оглашает округу шепелявым: «Кушать подано!».

- Интересно, - молвил приятель, - нашёлся ли в Африке, где зимовал мой скворец, человек, который смог перевести фразу на свой бедуинский язык? Кстати, ты обратил внимание, что весной у скворцов наблюдается заморский акцент?

Честно признаться, над этим я как-то не задумывался. А вот новенькое в песнях скворцов заметил. Продолжая копировать кошку и наседку, они научились подражать автоматной трескотне, посвисту шальных пуль и стону артиллерийской мины на излёте.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.