Внутренне перемещенные лица (ВПЛ) из Донбасса продолжают постепенно возвращаться на неконтролируемую Украиной территорию. Такой вывод напрашивается из обнародованного Международной организации миграции (МОМ) пару недель назад очередного (11 раунд) отчета Национальной системы мониторинга ситуации с ВПЛ.
Подтверждают такой вывод и последние данные Министерства труда и социальной политики. Согласно информации министерства, по состоянию на декабрь нынешнего года количество зарегистрированных ВПЛ в стране уменьшилось на 6,6 тыс. человек. Примечательно, что в Донецкой области с регистрации снялось более 10,1 тыс. переселенцев, а в Луганской – более 2,6 тыс. Часть из них перебралась в другие регионы Украины, другая – вернулась на неконтролируемую территорию.
В этой связи не сильно удивляют данные МОМ, в соответствии с которыми 38% переселенцев не планируют возвращаться в Донбасс, но 24% как раз наоборот, собираются туда вернуться. Еще 20% ВПЛ пока с решением не определились. «Результаты могут свидетельствовать о неуверенности ВПЛ в своем будущем», – сделали вывод исследователи.
Вспомнить все…
Чтобы верно судить об истинных масштабах возвращения ВПЛ обратно не неконтролируемую Украиной территорию, стоит вернуться на пару лет назад. И, так сказать, заглянуть правде прямо в глаза…
«По данным Минсоцполитики, зарегистрированных переселенцев – 1,7 миллиона. Но по оценкам международных организаций, проводивших исследования на Донбассе, на территории Украины реально находятся около 800 тысяч. В этой связи мы должны понимать и говорить откровенно: приблизительно половина людей, около 800 тысяч, которые хотели жить на территории, контролируемой правительством Украины, благодаря бездеятельности как парламента, так и всех ветвей власти, были вынуждены вернуться назад», – заявил в июне 2016 года заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Георгий Тука.
Зачем это было нужно? Почему правительство сначала зазывало людей перебираться с неконтролируемых территорий, а затем начало их как бы «выдавливать» обратно? Чтобы понять ответ на этот вопрос, можно вспомнить заявление другого чиновника.
«Мы сегодня оказались в ситуации, когда фактически назревает катастрофа с пенсионными выплатами. В 2014 году дефицит пенсионного фонда составлял 80 млрд грн и чтобы его покрыть, было принято решение обложить налогом пенсии. Сейчас я хочу вам доложить, что дефицит Пенсионного фонда сегодня составляет 145 млрд грн. То есть Пенсионный фонд – банкрот», – заявил в мае 2016 года министр труда и социальной политики Андрей Рева.
Ответ на сакраментальный вопрос – «что делать?» – дали иностранные партнеры. «Сегодняшняя украинская пенсионная система охватывает слишком много людей. Для всех этих людей в системе очень мало денег», – подсказал тогдашний глава представительства Мирового банка в Украине, Молдове и Беларуси Чимяо Фан.
Неизвестно, что именно имел в виду чиновник Мирового банка, но слова его упали на благодатную почву. «Слишком много пенсионеров». Кстати, до начала конфликта из 12,5 млн украинских пенсионеров 2,1 млн проживали в Донецкой и Луганской областях. Это пятая часть. Причем, статистика показывала, что пенсии в этих регионах были одними из самых высоких в стране за счет большого количества работников угольных, металлургических и химических предприятий. Тут были огромные возможности для «экономии».
Никаких пенсий сепаратистам
«Мы сделали на Донбассе очень большие ошибки. Практически, за счет пенсионеров мы решали бюджетные проблемы Украины, потому что на то время не было денег, чтобы обеспечить всех пенсионеров», – сказал две недели назад во время круглого стола «Реинтеграция Донбасса. Итоги 2018 года» председатель Донецкой облгосадминистрации в 2014-2015 годах, генерал Александр Кихтенко. Почему-то бывшие чиновники всегда мудрее действующих…
Результат «ошибок» стал известен немного позже. «Пенсионный фонд отчитался об экономии в 2016 году в 13,5 млрд грн на пенсиях граждан, которые не прошли физическую идентификацию в "Ощадбанке" и не прошли проверки по факту проживания. И хотя эти суммы должны быть начислены и сохранены за каждым человеком, этого не происходит. Где эти деньги?», – заявила в октябре 2017 года советник по вопросам внутренне перемещенных лиц Министерства труда и социальной политики Ирина Лоюк.
Но, «тезис Туки» о том, что половина (!) всех переселенцев вернулась на неконтролируемую территорию, тем более, фактически, вследствие действий правительства и Верховной Рады, оказался слишком неудобным для того же правительства и парламента. Поэтому, он больше не повторялся никогда. Вместо него в оборот был введен другой тезис – о «пенсионном туризме» скрытых сепаратистах, в свое время громко «звавших Путина». О том, что они никогда не были истинными переселенцами (и патриотами Украины), что они просто хотят оторвать от настоящих украинцев их пенсии и забрать себе. Такой тезис был прост и понятен для населения.
Максимально тактично он звучит так. «Большая часть зарегистрированных переселенцев оформили себе пенсионные выплаты именно в Донецкой и Луганской областях, потому, что это существенно упрощает процедуру переезда с временно неподконтрольной украинской власти территории и максимально удешевляет этот переезд. По факту они не проживают на этих территориях», – сказал год назад глава общественной организации «Всеукраинская Ассоциация Переселенцев» Руслан Калинин. Впрочем, он сразу оговорился, что некоторые переселенцы не мнимые, а действительно вернулись обратно.
«Мы специально возвращаем людей на оккупированную территорию? Конечно, нет. Основная причина, которая гонит людей обратно, это отсутствие жилья. К сожалению, международные организации не хотят помогать в этом вопросе», – ответил на подобное обвинение в сентябре 2016 года министр труда и социальной политики Андрей Рева.
Но есть и другие его слова, сказанные примерно в это же время: «Если боевики будут получать украинские пенсии и социальные выплаты, то грош цена нашему государству». По логике выходило, что тот, кто не имеет (или лишился) статуса ВПЛ – он самый и есть…
Экономия в развитии
Интересно, что экономия на пенсионерах не просто активно продолжается, но и всемерно и творчески развивается.
«Сейчас долг пенсионерам Донбасса по пенсиям составляет… 69 млрд грн. При этом этот долг не учитывается в бюджетах Пенсионного фонда. При этом, из-за многочисленных бюрократических процедурных элементов в Украине уменьшается количество получателей пенсий из числа ВПЛ. А с мая 2018 года действует Постановление №335, которым блокируется выплата пенсионной задолженности на период приостановки выплат. Согласно Постановлению, погашение задолженности должно производится в особом порядке, который… просто не разработан. И выплаты блокируют. Фактически, это означает, что система не выполняет свои функции», – заявила два месяца назад менеджер программы «Советник по вопросам ВПЛ» Валерия Вершинина.
Эту картину органично дополняет заявление Андрея Ревы, сделанное в конце декабря прошлого года. «Понимаете, в чем у нас беда. У нас 1,5 млн человек зарегистрированы как ВПЛ, а адресную помощь переселенцу получает всего 202 тыс. человек», – заявил он, прозрачно намекнув на то, что остальные 1,3 млн не являются «настоящими» переселенцами.
Новое жилье, которого нет и не будет
Но вынудить пенсионеров-переселенцев возвращаться обратно на неконтролируемую территорию мог только букет из очень серьезных проблем в Украине. И он у них есть…
Первым и главным пунктом, действительно идет жилье. Как показывают почти все исследования, до переселения на контролируемую Украиной территорию собственное жилье было примерно у 90% ВПЛ. И последние данные МОМ, свидетельствуют о том, что 87% переселенцев заявили, что до переезда имели собственное жилье. Причем, у 78% сохранились документы, подтверждающие право собственности на это жилье. Только 8% ВПЛ отметили, что их жилье разрушено и еще 18% - что повреждено. 60% переселенцев совершенно точно знают, что их жилье цело, невредимо и не захвачено.
Значение собственного жилья для простого украинца трудно переоценить. Жилье – это самая большая ценность, самая крупная покупка, самая большая удача и самое дорогое имущество в жизни для подавляющего большинства. По ценности оно уступает разве что здоровью и жизни самых близких людей. Да и то не для всех и не всегда…
Каковы перспективы простого ВПЛ обзавестись собственным жильем в Украине? Почти никаких.
Нет, формально все как бы в порядке. В Украине работает целая гроздь жилищных программ для переселенцев. Есть государственные – «Доступное жилье» и «Собственный дом». Есть около 20 местных (региональных) жилищных программ, в которых могут участвовать переселенцы. Есть программа государственных субвенций. Работают различные международные организации, вроде Международного Комитета Красного Креста. Наконец, есть немецкий государственный банк развития KfW и его грант в 9 млн евро на развитие социальной инфраструктуры для переселенцев. Но это тот случай, когда, как говорится, «гора родила мышь».
За все время вооруженного конфликта на Донбассе жилье по всем этим программам получили в общей сложности несколько сот человек. При том, что если по-хорошему, то в жилье нуждается почти каждый переселенец, покинувший неконтролируемую Украиной территорию.
«В Украине решением жилищных вопросов переселенцев занимаются три министерства. Но их успехи не слишком впечатляют. Надо эффективнее работать с донорами и местными бюджетами. Но они не будут финансировать программы, когда само государство их не финансирует и не имеет четкой стратегии по решению жилищных вопросов», – заявил месяц назад глава Всеукраинской ассоциации переселенцев Руслан Калинин.
«Результаты, которые мы имеем в масштабе существующей проблемы, – просто песчинка», - согласился с ним глава Государственного фонда содействия молодежному жилищному строительству Сергей Комнатный.
Доходы, которые не тянут аренду
Но если простого и весьма пожилого украинца поставить перед выбором – жилье или пенсия – что он выберет? Хороший вопрос. Жилье за свою пенсию, он точно не купит. Да еще, если ее выплаты периодически блокируют по надуманным причинам.
Согласно все тому же отчету Национальной системы мониторинга ситуации с ВПЛ, обнародованном пару недель назад МОМ, главной причиной возвращения на неконтролируемую Украиной территорию 78% переселенцев назвали то, что у них есть собственное жилье на этой территории за линией разграничения. А в Украине доходы у них такие, что не позволяют арендовать жилье. Причем, по информации МОМ, на данный момент лишь около 15% ВПЛ смогли приобрести себе хоть какое-то жилье (если честно, эта цифра вызывает очень большие сомнения, но let it be).
Что касается остальных, то по состоянию на сейчас 59% ВПЛ арендуют жилье (квартиру, дом или комнату), у родственников и принимающих семей живет 14% ВПЛ и 8% живет в коллцентрах и общежитиях. Таковы данные, обнародованные МОМ.
О том, что именно жилье является ключевым вопросом для переселенцев, говорят все исследования проблем ВПЛ. Так, согласно мониторинговому отчету Благотворительного фонда «Право на защиту» («Право на захист») «Пересечение линии соприкосновения через КПВВ» за ноябрь 2018 года, наиболее распространенными причинами возвращения являются: стабилизация ситуации – 81%, желание жить дома – 79%, невозможность оставить жилье без присмотра из-за страха потерять имущество – 50% и высокая арендная плата в Украине – 19%.
Но «высокая арендная плата» – лишь вариант ответа «желание жить дома». Потому, что не дома – дорого. А дорого потому, что за пенсию жилье арендовать сложно. Если, конечно, удовлетворять еще и другие жизненно необходимые нужды. К примеру, питание.
Даже у переселенцев, которые еще не на пенсии, с арендой жилья серьезные и хронические проблемы, вызванные низкими и нерегулярными доходами. Кстати, и этот факт еще раз подтвердила информация МОМ.
Так, доля занятых (в смысле – работающих) ВПЛ составляет… 43%. Причем 2% из них самозаняты (предприниматели). Остальные – не работают по той или иной причине (пенсионеры, занятые чем-то дома, студенты, инвалиды, больные, безработные). Для сравнения уровень занятых украинцев в целом куда выше – 58%. При этом среднемесячный доход на члена семьи переселенцев в сентябре 2018 года составил… 2187 грн. Кстати, фактический прожиточный минимумом, по расчетам Министерства труда и социальной политики Украины, в сентябре 2018 года составил 3252 грн.
И еще. В нынешнем году 34% переселенцев сообщили о приостановке выплат им пенсий и 56% – о приостановке ежемесячной адресной помощи ВПЛ на проживание.
«Мы фактически самих людей загнали в ситуацию нарушителей закона, потому что большое количество людей не являются вынужденными переселенцами, но мы не дали им возможности легально получать пенсию. Мы дали им единственный возможный путь – обманите государство и зарегистрируйтесь как ВПЛ, чем они и воспользовались. А потом мы начали их упрекать, что они превратились в пенсионных туристов», – заявил месяц назад Георгий Тука. И тут можно добавить: «А потом, мы забрали их пенсии и социальные выплаты. При этом мы практически ничего не сделали, чтобы хоть как-то облегчить их участь и чем-то на самом деле им помочь. Ничего, кроме непрерывных и пафосных разговоров, как много и постоянно мы им помогаем».
Кого-то на самом деле удивляет, что переселенцы (особенно старшее поколение) возвращаются домой?
Источник «Донецкие новости»