Афган. "Нам было тепло в феврале..."

Полковник в отставке Федор Розгон служил во втором армейском корпусе, что в Донецке. Учил солдат быть волевыми и храбрыми. Сейчас он на пенсии. Но не сидит без дела. Встречается с молодежью и рассказывает о пережитом в 80-х годах в Афганистане.

В то время он был старшим офицером отдела внутренних войск Туркестанского военного округа. По долгу службы нередко бывал в Афганистане, встречался с командованием 40-й армии и занимался вопросами питания, обмундирования и досуга солдат.

- Самыми ответственными выдались лето и осень 1988 года, когда составлялся план вывода нашей армии из этой страны, - вспоминает Розгон. - Служебные командировки отнимали много личного времени, и свою семью я видел редко. Бывал в разных горячих точках, и везде в глазах бойцов видел сокровенное желание вернуться домой живым. Мы сделали все возможное, чтобы вывод войск прошел, как говорится, без сучка и задоринки. Позаботились, чтобы в Термезе на одной из возвышенностей было оборудованы специальная площадка для проведения митингов, пункты для распределения личного состава и техники.

Не передать словами ту радость, которая царила в душах рядовых, сержантов, офицеров и их родственников. Был холодный февраль 1989 года, а нам было тепло...

- Федор Григорьевич, насколько я знаю, летом 88-го вы получили предписание отправиться в Кабул, но опоздали на рейс транспортного военного самолета ИЛ-18 и вынуждены были лететь на АН-12. А на подлете к городу Кундзу ИЛ-18 был сбит мятежниками. Вас, как и всех его пассажиров, считали погибшим...

- Утром я попрощался с детьми и женой и поспешил на военный аэродром Тузель в Ташкенте. По дороге наша машина попала в пробку. Добирались долго. Я только успел пройти пункт таможенного досмотра, как узнал, что мой самолет улетел. Спустя два часа товарищи помогли мне сесть в АН-12, и я прибыл в Кабул. Там и услышал о трагическом событии. А семья полагала, что я уже на том свете. Через две недели я вернулся домой и увидел свой портрет с черной каймой, горящие свечи и заплаканных родных. «Федя, а мы-то подумали, что тебя нет в живых», - зарыдала жена Нина и упала мне на грудь. Слава Богу, что все обошлось!