Спешите делать добро

Помимо статей и заметок о жизни людей из разных городов и сел области, журналисты «Донбасса» делают и множество просто хороших поступков. Накануне светлого праздника Троицы руководство газеты предложило им рассказать о некоторых добрых делах. Уверены, нашим читателям тоже есть что вспомнить - так что пишите.

И кошке приятно

Те двое, кому я помогла, уж точно словами меня никогда не обласкают. Говорить им не дано по природе. А благодарить... Они, скорее, мне больше напакостили. Любят покататься на шторах, поточить когти о ковер, устроить в квартире трам-тарарам... Но порой, поймав их пристальный взгляд, я всё же вижу в нем что-то, что ложится бальзамом на душу. Почти человеческую теплоту. А может, они тоже помнят тот день нашего знакомства до мельчайших деталей?

...Во дворе, через который я спешила к остановке, царило буйное веселье. Пара подростков и ребят помладше что-то с гоготом метелили ногами. Рядом догорал костер. Подумала еще: вот какая дружная компания. Пока не увидела, что вместо футбольного мяча они гоняют полуживую кошку. Она уже не кричала и даже не шипела. В воздухе воняло паленой шерстью и близкой смертью. Хотела было рвануться в центр этого кубла, чтобы что-то проорать в их искаженные лица, но брошенный искоса взгляд одного из молодчиков убедил: пытаться взывать к чему-то бесполезно.

Звонок участковому я всё же сделала потом, нарвалась на предметный «допрос»: «Кто?  Что?  Где?  Когда?». И не более. явки и имена назвать не могла, на том дело и закончилось. Главное, незаметно перед этим успела поднять с травы на обочине двух маленьких котят, беззвучно открывающих рты в поисках мамы,  до которых у мучителей еще не дошла очередь. На работу, конечно, опоздала, ведь пришлось «удочерять» по полной программе: кормить-поить, мыть.

С тех пор прошло уже шесть лет. Уют Муся и Бася, конечно, мне подорвали. Периодически они рвутся на улицу за глотком свежего воздуха, но я разрешаю им наблюдать за всем, что происходит там, из окна. И двух сестричек это вполне устраивает. Они любят друг друга и мою семью.

Одно жаль, что нельзя взять всех обделенных судьбой в свои ладони, чтобы отогреть. Но еще больше жаль, что далеко не каждый негодяй получает по заслугам...

Елена Карпенко.

Донбасс - Татарстану

Просьба, пришедшая по «электронке» из Нижнекамска (Татарстан), была из разряда необременительных: дочь бывшего шахтера, работавшего в восьмидесятые в Торезе, просила помочь связаться по телефону с архивом шахты «Объединенная». Куда, как не в газету «Донбасс», обратиться? Ей журналисты не откажут!

Отцу нужно было сделать запрос о документах для перерасчета пенсии, не ехать же за ними в такую даль! Альбина Галимова писала, что шахтные телефоны, которые еще помнил он, почему-то не отвечают. Отправившись на заслуженный отдых, бывший гроз уехал на историческую родину. Он и не предполагал, что гремевшая на весь Союз шахта уже ликвидирована.

Галина Богун: «Вот карточка Фариса Галимова, всё хранится, как и положено архивам!».

Недели две напрасно я терзала телефонный аппарат: никто не отвечал. Поехала сама. Хозяйка архива Галина Богун через недельку всё оформила. У нее хранятся сотни папок документов с закрытых шахт, а в них - судьбы людей, главным в жизни которых была работа. Вот кадровая карточка Фариса Галимова, здесь есть данные и о том, на ком он женат, и что было у него шестеро детей, а работал он грозом.

Богун рассказала, что сейчас идут запросы не только из Украины, но также из России, Беларуси, Казахстана. Даже из Германии - после войны пленные немцы работали на восстановлении  шахт, и кому-то понадобилось подтверждение этому. Представляете, пенсия на основе работы в плену?!

В Нижнекамск пакет отправляла я сама. Переживала, дойдет ли, для подстраховки сделала его заказным. И вот «электронка» от Альбины - мол, спасибо, это как раз то, что было необходимо.

Вот и хорошо, будет у бывшего донбасского горняка еще один повод добром вспомнить наш край.

Валентина Постнова. Фото автора.

Бабушки в помощи нуждаются, а дедушки справляются

Еще в детстве меня научили не проходить мимо тех, кому нужна помощь. Впрочем, не все попытки сделать доброе дело заканчиваются удачно!

Уступать место в автобусе старшим - это правило, которое в течение жизни корректируется в зависимости от того, сколько лет тебе самому. В общем, я сейчас встаю, если рядом оказывается человек с явными признаками принадлежности к пенсионерам. Как правило, люди благодарят и принимают предложение присесть или отказываются, потому что собираются выйти на следующей остановке.

Но вот недавно в районе универсама «Украина» в «Богдан» зашла бабулька с четырехлетней девочкой. Я и девушка, сидевшая за мной, как по команде, вскочили со своих кресел. Пожилая женщина усадила девочку вместо моей соседки, а сама стала рядом. Я ей говорю: «Присаживайтесь!». А она мне: «Нет, я девочку одну не брошу!». Предлагаю: «Вы присядьте, а я вашу внучку на колени возьму и буду держать, чтоб она не упала!». Видимо, я показалась пенсионерке подозрительно-настойчивой - она посмотрела на меня, как на маньячку. И осталась стоять.

А вчера я провожала Марию Петровну из Константиновки от универсама «Украина» до больницы Вишневского. Оказалось, что старушка уже час петляет по дворам - добрые люди подсказали, как срезать дорогу, а она и запуталась. Так что на десятиминутный путь у нас ушел целый час. Зато моя подопечная за внимание и заботу поделилась со мной яблоком.

Проанализировав несколько своих последних попыток почувствовать себя участником Тимуровской команды, я пришла к выводу: помощь девушек гораздо охотнее принимают бабушки. А дедушки либо воспринимают как внучку и отказываются, чтобы «не нагружать молодежь», либо молодцевато подмигивают и говорят, что еще сами способны кому угодно помочь!

Ирина Панская.

Шефы читателей

С одной стороны стола у меня стопка абонементов на подписку периодических изданий, с другой - список адресов, и рука привычно заполняет почтовые карточки. Это значит, что благодаря неравнодушным людям десятки учреждений-организаций, а также пенсионеры и бюджетники будут во втором полугодии получать полный комплект «Донбасса».

Во всех филиалах центральной библиотеки в поселках и городах-спутниках Енакиева, отделении Красного Креста, территориальном центре по обслуживанию одиноких престарелых граждан, лечебных учреждениях всегда много посетителей и сотрудников, которые смогут читать газету - летопись жизни Донецкой области. Этой традиции, которая укоренилась благодаря материально независимым гражданам, уже 15 лет. Вначале доброе дело собкору помогали творить промышленные предприятия или их проф-комы. Но в последнее время можно с уверенностью опереться лишь на бизнесменов и крепких предпринимателей. Добровольными шефами читателей «Донбасса» безотказно становятся (всех перечислить, пусть простят, вряд ли смогу) Людмила Лысенко, Евгения Пархоменко, Валентин Мищанчук, Юлия Анистратова, Юрий Семенов, Ирина Кальницкая, Виктор Кульчицкий, Роберт Маркаров…

Ирина Коженцова.

«Советский человек» обрел документы и крышу над головой

Как-то на мой мобильный телефон позвонил некий краматорчанин, вернувшийся в дом отца после длительной работы на российском Крайнем Севере. Из сбивчивого рассказа я понял: человек около года мается, не может легализоваться на малой родине.

При встрече Юрий Якушев показал свои документы. Как оказалось, мы в один год стали офицерами, окончив вузы. Я - факультет радиоэлектроники Пермского института ракетных войск, а Юрий - Ленинградский военный институт имени Можайского. Сработало неискоренимое чувство войскового братства, и я, отложив дела, принялся звонить властям.

Выяснилось, что Юрия не регистрируют в доме отца в поселке Малотарановка, и право собственности на него он оформить не может: на руках паспорт... советского образца. И менять паспорт никто не намерен, новый бланк без регистрации не выпишут, а дом оформлен на умершего человека. Круг замкнулся.

Чиновники и милицейское начальство вогнали его в депрессию. Юрий не знал, куда обращаться, устав доказывать очевидные факты. Деньги, заработанные им в тяжелых условиях, за год мытарств иссякли, а легально трудоустроиться здоровому мужчине оказалось невозможно.  

Доброго человека нам всё-таки удалось найти, им оказался заместитель мэра Краматорска Марина Караван. Вникнув в ситуацию, она заявила прямо: «Мы найдем нетрадиционное решение». И посоветовала Якушеву написать заявление на имя мэра. «Законы пишем не мы, - развела руками чиновница, - а лишь исполняем их. Но безвыходных ситуаций нет!».

Ровно через месяц Юрий позвонил мне и долго благодарил. Теперь у него на руках был новенький украинский паспорт, он уже оформил дом на себя и устроился на СКМЗ энергетиком цеха. «Спасибо, брат, век тебя не забуду», - сказал он в завершение.

Сергей Маринцев.

Письмо несчастья

На стенде для объявлений можно прочесть всё что угодно: о продаже старого дивана и покупке нового кондиционера или обмене чего-то большого на что-то поменьше, здесь предлагают себя на работу, а кого-то - в добрые руки.

Но мой профессиональный журналистский взгляд выхватил из всего этого разнообразия  тетрадный листок, исписанный явно девичьим почерком. В нем были стихи. Наивные нескладушки с рифмами: «любил - погубил» и «печальная - отчаянье». Но сквозь всё это - черное на белом в клеточку - боль и тоска, во все времена сопровождающие неизлечимую болезнь - любовь…

Потом знакомые и друзья рассказывали мне, что видели такие «письма несчастья» на лавочках в парке, на троллейбусной остановке. И все они были не распечатаны, не размножены, а заботливо написаны от руки. Может, Джульетта надеялась, что Ромео узнает ее почерк?

Мой неугомонный пес шнырял по вечернему парку в поисках приключений. Вдруг он остановился возле лавочки и замер. На ней, поджав ноги и отчаянно всхлипывая, сидела худенькая девушка, безуспешно пытаясь подкурить.

- Первая? - спросила я, указывая на отраву в дрожащей руке. Она кивнула, тут же закашлявшись от задымившей наконец сигареты. Почему-то в моей памяти сразу всплыл тот листок, прикнопленный на стенде объявлений.

- Стихи пишешь?

- Да, иногда бывает...

Я даже не стала спрашивать, ее ли это шедевры развешаны по всему Артемовску - какая разница? Хотя она бы, наверное, тоже так смогла. Просто забрала сигарету и, приобняв за плечи, слушала. Как влюбилась, как обещал, как остыл. Как от боли и недоумения не знала, кому верить. Как пыталась вернуть, как унижалась и просила. Как хотела наказать самым страшным.

Потерявший всякую надежду на продолжение прогулки, пес лежал у наших ног. Потом поднялся и лизнул Вику (так звали девушку) прямо в заплаканное лицо.

-  Слушай, у тебя есть какая-нибудь бумага? - спросила я.

- Да, тетради для конспектов, остались после сессии в техникуме, - ответила девушка и протянула мне сумку.

Мы делали самолетики из чистых тетрадных листочков. Писали на них то, что хотелось простить, забыть, перестать будоражить в своей душе. Они плавно парили, отпущенные на волю с большого железнодорожного моста, который некоторые умники называют путепроводом. Но мне так хотелось, чтобы мой маленький вклад сделал его для Вики мостом, по которому она уверенно пойдет в будущее.

А внизу весело бегал пес, гоняясь за белыми листочками в клеточку.

Елизавета Гончарова.