Армейские приключения наших земляков

Известные мужчины поделились с корреспондентами «Донбасса» своими самыми яркими и смешными воспоминаниями о воинской службе

Доцарапался до четырех нарядов вне очереди

У автора свыше тридцати повестей и романов Виктора Логачёва, который работал в нашей газете и вот уже более двадцати лет возглавляет литературный журнал «Донбасс», «веселье» началось еще по пути в «учебку».

- Меня угораздило отправиться служить в… кедах. А нас привезли на Дальний Восток. 14 суток в пути, потом построение на плацу. При таком минусе, которого наши края не видели, - улыбается он. - До сих пор удивляюсь, как не обморозил ноги.

На станции Лазо располагалась школа младших авиаспециалистов по радиолокационному оборудованию. Там Виктор Степанович и обучался на радиомеханика.

Служил Виктор Логачёв с 63 по 66-й, причем последние два года - в Польше, в вертолетном полку, который обслуживал штаб Северной группы войск. Там же начал писать, печатался в армейской прессе.

- Как-то нес очередное дежурство у водонапорной башни, - вспоминает он. - Рядом - граница с Китаем. Нас всё время стращали: глядите в оба, а то сыны Поднебесной переколют вас… Ну, я глядел-глядел по сторонам, а потом скучно стало. И начал изучать надписи на стенах башни. Чего там только не было: и признания в любви, и воспевание дембеля. Решил и я оставить свой автограф. Нацарапал штыком на стене: «Здесь был курсант Витя». Да еще догадался написать город, из которого призывался - Мариуполь.

И вот, уже после дежурства, когда их роту выстроили для марширования в столовую, помкомвзвода вдруг объявляет: «Курсант Логачёв, выйти из строя!».

- Ну, думаю, сейчас объявят благодарность за доблестное несение караульной службы, - продолжает Виктор Степанович. - А мне вместо этого вкатывают четыре наряда вне очереди с отработкой на кухне! Откуда же было знать, что накануне командир школы дал указание своим подчиненным: изучить все надписи на стенах башни, и если появятся свежие, строго наказывать их авторов. Так что за то царапанье я столько картошки перечистил…

Андрей Кривцун.

Как Юрий Середа «партизанил»

У председателя Добропольской райгосадминистрации армейская служба ассоциируется со словами «кино и немцы».

Находясь в учебке города Остер, вчерашний студент Славянского сельхозтехникума в качестве курсанта-пехотинца получил реальную возможность «поиграть в войну».

- В 18 километрах от нашей части шли съемки фильма «Подпольный обком действует», - вспоминает Юрий Иванович. - Нас в массовке и использовали. После утреннего подъема, при полной экипировке, плюс противогаз, мы совершали двухчасовой «марш-бросок» на съемочную площадку. Прибегали настолько «разогретые», что поздняя осень казалась жарким летом. Переодевались в фуфайки, на голову - шапки с лентой, и вперед - на немцев, с деревянными автоматами наперевес. От нашего «Ура!» и «За победу!» можно было оглохнуть. Эти полторы недели не забудутся: при всех перегрузках они казались настоящей вольницей. Мы с ребятами еще спорили, кто из нас более убедительный артист. Жаль только, что раз пять потом пересматривал это кино, но себя там так и не увидел.

Командир машины боевой...

Вскоре ему доверили командование экипажем БМП (боевая машина пехоты). После того, как на плацу его заставляли отдавать честь каждому тополю (их там было штук пятьдесят), эту науку усвоил так основательно, что до сих пор приветствует народ «по уставу»: «Здравия желаю!».

Елена Карпенко.

Парашютиста подвели ромашки

Анатолий Парафинюк - красноармейский художник, а по профессии оформитель интерьеров и экстерьеров. Многие барельефы и лепка на стенах городских зданий - его рук дело. Сегодня он - автор выставки «Кантемировский прорыв», расположившейся в городской библиотеке. А кроме того, организатор «Семейного военно-исторического клуба».

Анатолий Парафинюк 45 лет назад служил в Витебске.

- Служил я в Витебске в 103-й роте воздушно-десантного артиллерийского полка, - вмпоминает он. - Было это в 1967 году. Помню, подняли нас непривычно рано, солнце только начало вставать. Мы упаковались для прыжка с парашютом и сели в самолет. Это был не первый прыжок, но именно в тот раз было такое необычное освещение ландшафта. Солнечный свет так касался земли, что даже на приличной высоте виднелись малейшие ямы. Каждый овражек, окоп, оставшийся со времен Великой Отечественной, каждый пригорок так выделялся, что создавалось впечатление, будто ты навис над какой-то картиной. Самолет взлетел на необходимую высоту, и мы стали по одному выпрыгивать. Как говорил наш командир: «После команды «Пошел!» площадку для приземления расчищаешь себе сам». В тот раз я приземлился в удивительное место - в поле ромашек. Лег и смотрел на синее небо, а там сбрасывали на парашютах технику, и казалось, всё летит на тебя. Однако в этом всем была своя красота! Как вдруг вижу - три мужика склонились надо мной: «Ты что, подняться не можешь? Где болит? Ты нас слышишь?». Отвечаю, что всё нормально, и я тут просто лежу, любуюсь пейзажем. А они на меня как раскричались, мол, ты что, так нельзя - мы же следим за каждым парашютистом. Если спрыгнул, то должен встать. Кто не встал, того надо спасать. Досталось мне тогда за то любование...

Юлия Чергина.

В карауле увидел шолоховскую реку

Начальник отдела культуры и туризма Артемовской райгосадминистрации Александр Кучер служил в войсках ПВО радистом. Но, судя по всему, уже в армии он определился с профессиональными приоритетами: самыми яркими впечатлениями армейской жизни стали многообразные картины природы и литературные реминисценции.

Сержант Кучер был радистом и комсомольским активистом.

- Это было в 1980 году, когда я служил в армии за границей, в Венгрии. Наш дивизион выехал в Казахстан на учебные стрельбы: если считать туда и обратно, то в пути мы находились почти месяц. Эшелон вез технику и личный состав, у меня стояла задача по обеспечению связи всего состава, но я напросился в караул охранять технику: это же полноценная экскурсия по Евразии! Первыми меня впечатлили Карпаты, неописуемой красоты горы, горные реки и лес, которого в нашей местности я не видел никогда. Ехали мы на открытой платформе, поэтому было полное ощущение, что я нахожусь один на один с природой. А второй «культурный шок» я испытал уже на территории России. Однажды эшелон остановился на небольшом полустанке, было тихое весеннее утро. По проходившей рядом проселочной дороге вел велосипед мужичок, у которого я спросил: «Что за река, батя?» А он так велеречиво мне: «Дон, сынок!» До сих пор помню свое потрясение: прямо передо мной легендарная величественная река и этот станичный казак, как будто сошедший со страниц шолоховских романов.

Елизавета Гончарова.

Во время службы впервые узнал об НЛО

Начальник Краматорского городского управления по вопросам гражданской защиты населения Сергей Кукочка в недавнем прошлом - кадровый офицер, сейчас майор запаса. В 1988 году он с отличием окончил Ставропольское высшее военное авиационное училище летчиков и штурманов ПВО.

- Наш выпускной курс на месяц выехал на войсковую стажировку в различные боевые авиационные части по всему Союзу, - вспоминает Сергей Васильевич. - Я попал в дивизию, дислоцированную в Эстонии, в городке Тапа. Там, помимо нас, располагались школа сержантов инженерных войск и зенитно-ракетная бригада. Но главной местной достопримечательностью был наш аэродром. Так вот, как-то я находился на командном пункте. Вдруг со стороны финской границы в воздушное пространство СССР вошел некий летательный аппарат. Локаторщики его заметили, по тревоге подняли истребитель и принялись наводить пилота на этот объект. Тот подлетел к указанному месту - никого. Но как же так, ведь на экране локатора нарушитель границы присутствует...

Сергей Кукочка служил в Эстонии.

По словам Кукочки, заводили пилота на этот объект долго и со всех сторон, а также снизу и сверху. Но тот так ничего и не видел. С тем летчик и вернулся на базу.

- Что это был за объект, так никто и не узнал. Я уже потом выяснил, что подобные случаи здесь не редкость. Такие объекты видели и пилоты гражданской авиации. Но тайна НЛО по сей день покрыта мраком. Уже тогда в войсках о них говорили всерьез и на самом высоком уровне, - отмечает он.

Сергей Маринцев.

Старшина хотел мишке глаза на затылке

Народный художник Украины дончанин Владимир Шендель первое большое полотно написал… в армии.

- Вообще-то рисовать я начал, как только у меня появились краски и карандаши, - рассказывает Владимир Степанович. - После школы пытался поступить в Луганское худучилище, но не прошел. А там и повестка пришла.

Учебный батальон, готовивший танкистов, располагался в Калининградской области. Однажды начальство бросило клич: кто умеет рисовать? Ну, курсант Шендель и признался: «Я!».

Ефрейтор Владимир Шендель «за отличные показатели в боевой и политической подготовке» был награжден в сентябре 58-го фотографией у развернутого знамени части.

- Оказывается, решили старослужащие порадовать одного из офицеров (у того надвигался день рождения) необычным подарком - копией картины Ивана Шишкина «Утро в сосновом лесу». Ну, засел я за полотно. Ради этого даже отпускали с занятий. Впервые писал такое большое, да еще и солидными масляными красками. Работал в каптёрке. И вот, когда картина была почти готова, находившийся в этом же помещении старшина долго и придирчиво ее поизучал, а потом, ткнув пальцем в медвежонка, который стоит на обломанной части дерева, выдал: «Ты бы ему глаза, что ли, нарисовал!». То, что зверек смотрит в бор, затылком к нам, этого знатока живописи, похоже, мало волновало, - смеется художник.

Заканчивал службу танкист Шендель уже в Белоруссии, в танковой части в Ново-Борисове. Использовали талант армейского художника по полной программе: плакаты вечно рисовал, красный уголок оформлял. А когда из Минска, куда он подал документы, пришел вызов, командование не отпустило учиться. Жаль было терять такого умельца. Впрочем, он потом всё наверстал…

Андрей Кривцун.

Цыгане норовили выкупить рядового

Чарующий тембр голоса и виртуозная игра на гитаре пригодились Виктору Ваценко во время службы в Москве: ему едва не пришлось жить кочевой цыганской жизнью и напевать «Ехал цыган на коне верхом» в колоритных кибитках. Сейчас одаренный необычным голосом председатель совета ветеранов села Иверское Александровского района с усмешкой вспоминает армейские будни, но до сих пор наигрывает пронзительные мотивы для родных и близких.

- Призван был в 1964 году. Воинская часть находилась неподалеку от конструкторского бюро Туполева. Мы выполняли подсобные работы, охраняли стратегически важные объекты, - рассказывает Виктор Николаевич. - Служба выдалась несладкой, но временами забавной. Одним благоуханным весенним утром товарищ Вася Волошин, черноглазый цыган, повел меня знакомиться с друзьями-кочевниками. Пестрые костюмы, множество музыкальных инструментов. Я не вытерпел и начал распевать свою фирменную: «Понял цыган, что пришла беда - от любви не скрыться никуда…» Меня вмиг приняли за своего, позвали в известный театр «Ромэн». Уговаривали: «Как уедем табором - никто не найдет! Не угонится твоя армия за лошадьми!». Через день вызывают нас с Васькой на КПП, а там половина табора приехала, чтобы меня выкупить. Около часа командиру пытались вручить чемодан денег за душу рядового.  

В 1965 году Виктор Ваценко выступал в Московском ансамбле.

На этом моя концертная деятельность завершилась, а вечером в качестве наказания командир говорит: «Витя, ты же из Донбасса? Тебе там посылка прибыла. Шестьдесят тонн угля разгрузить. До завтра». Разгрузил я десять тонн «родного» угля, и уже до конца службы о цыганах и их песнях не вспоминал.

Майя Бериашвили.

Десантник на дереве

Директор Краснолиманского водоканала Александр Токарчик служил в ВДВ. В составе ограниченного контингента успел побывать даже на Кипре. А вот самый забавный, по его мнению, случай произошел в Украине, под Одессой.

Армейская служба Александра Токарчика прошла с одесскими приколами.

- Случилось это на Тарутинском полигоне, у границы с Молдавией, во время отработки учебных прыжков с парашютом. Как положено, прыгнули по очереди, ничего не предвещало неожиданностей. Но мой товарищ Серега вдруг попал в восходящий поток. В таком случае практически невозможно управлять парашютом. Его закрутило и унесло. На земле долго совещаться не стали: запрыгнули в машину и поехали в ту сторону, куда он улетел. Шесть километров мы напряженно всматривались вокруг - мало ли чем мог обернуться такой полет. И вдруг посреди поляны, на единственном в округе высоком дереве, замечаем купол. Выходим - а Серега, зацепившись на верхушке, кричит нам: «Помогите!». Мы поняли, что он жив, руки-ноги у него целы, поэтому решили подшутить. Командир строго так говорит: «Это что ты, сержант, собрался самовольно покинуть расположение части? Да еще и с боевым снаряжением. И куда отправился - в сторону государственной границы? Это знаешь, чем пахнет?!». Напуганный Серега даже не заметил, что остальные еле сдерживают смех. И, коснувшись ногами земли, сразу отрапортовал: «Никак нет, товарищ командир! Покидать территорию Советской Родины я не планировал!». Тут все уже рассмеялись.

Елизавета Гончарова.

«Ай да выстрел! Только повезло опять не мне»

Чего только не было в армейской жизни мариупольского полковника Виталия Зарубина: служба на Севере, боевые действия в Гвинее. Но одну историю он вспоминает с улыбкой. Будущий выпускник военной академии имени Фрунзе уж очень любил охоту, и однажды в заливе Баренцева моря не удержался от слабости…

1956 год. Лейтенант Виталий Зарубин на службе в Архангельской области.

- Дело было в селе Рыбачьем - самой оконечности Кольского полуострова на границе с Норвегией, - рассказывает Виталий Федорович. - Здесь были расположены наши оборонительные сооружения еще со времен Второй мировой войны. Рядом с дотом - море и озера, на которых множество уток. И однажды командир первого взвода Миша Поляков предложил вместе пойти их пострелять. Я ему объяснил, что ружья у меня нет, а он: «Ерунда! Возьмем у Леши Баданина - командира второго взвода! Он готовился идти со мной, но заступил в наряд». В общем, так и сделали. Пришли к Баданиным, двери открыла его жена Римма. Она разрешила взять ружье и патронташ мужа - его не было дома. Отправились на озера. Охотились с час. Миша настрелял с дюжину уток, а я - ни одной. На другой день спрашиваю у Леши: «Что у тебя за оружие такое? Я стрелял с десяти метров и не убил ни одной утки!». Он от смеха чуть не упал. Ты, говорит, стрелял правильно, только холостыми - я дробь в патроны не успел забить... Мораль сей басни такова: «На чужой каравай рот не разевай!».

Елена Харченко.