Надежность плотины, которая сдерживает напор миллиона тонн воды, под вопросом

Даже по самым скромным подсчетам, в пойме реки Мокрая Волноваха скопилась двухмесячная норма осадков, что вызвало вполне обоснованную тревогу у жителей прибрежных сёл Волновахского и Старобешевского районов. Наиболее предусмотрительные, не дожидаясь подтопления подвалов, начали заблаговременно эвакуировать соления и картошку. К счастью, февральская оттепель прошла в замедленном режиме, и вся вода благополучно просочилась в почву.

Но ведь зима не закончилась. Да и летние ливни, кстати, никто не отменял. Тем более что синоптики не исключают под занавес уходящих холодов интенсивные осадки в виде дождя и мокрого снега. А это чревато плачевными последствиями. Ведь Мокрая Волноваха наших дней имеет неприятные особенности. При советской власти, к примеру, каждый колхоз за счёт приречных территорий и овражно-ба­лочных систем имел несколько сотен гектаров неучтённой пашни. Ещё дальше сельчане пошли в период вседозволенности. Так, за неполный день обследования поймы Мокрой Волновахи я обнаружил десятки вспаханных участков, общую площадь которых затрудняюсь даже приблизительно подсчитать.

Повышенный интерес к пойменным почвам вполне объясним. Здесь слой чернозёма местами достигает полутора метров, что при достаточном количестве влаги сулит весомые урожаи. И в то же время сельчане отчаянно рискуют. Первый же мало-мальски существенный паводок просто слизнёт не только посевы, но и плодородный слой. А это в конечном счёте приведёт к заиливанию русла.

«У нас за спинами - миллион тонн воды. И не приведи господи, если она вдруг выйдет из-под контроля», - говорит николаевский сельский голова Александр Балаба.

Утопили в болоте степную речушку

Процесс деградации Мокрой Волновахи, характерный и для других рек зоны интенсивного земледелия, отчётливо прослеживается в наблюдениях сотрудницы Николаевского гидрометеопоста Татьяны Яблоновской:

- Пятнадцать лет назад в нашей речке еще можно было купаться, - рассказывает она. - Дно, слава богу, песчаное, берега - покрыты луговыми травами. Но теперь от всей этой благодати остались рожки да ножки. Берега зарастают камышом, осокой, а дно укрыто илом толщиной в 20-25 сантиметров. Пройдёт ещё десять-пятнадцать лет, и пойма, боюсь, превратится в вульгарное болото - рассадник комаров… Чтобы возродить речку, надо очистить русло, запретить распашку склонов и посадить по берегам, где только можно, деревья.

С мнением своей землячки согласен николаевский сельский голова Александр Балаба:

- Мы вплотную сотрудничаем с организацией, занимающейся благоустройством территорий. В частности, весной планируем озеленить вон тот приречный косогор. Ведём также деловые переговоры с агрофирмой по поводу посадки на заброшенном пастбище четырехсот гектаров орешника. Но всё это не сможет кардинально изменить ситуацию к лучшему: власти на местах не имеют ни денег, ни физических возможностей для стопроцентного озеленения поймы и расчистки русла. Здесь требуется не самодеятельность, а целевая государственная программа возрождения малых рек, которые, как вы знаете, оказывают громадное влияние на экологическую обстановку региона в целом.

Обоснованное беспокойство у сельского головы вызывает Николаевское водохранилище, самое крупное в Волновахском районе:

- Ни я, ни мои земляки не располагаем информацией относительно технического состояния плотины, - продолжает собеседник. - По крайней мере, никто не видел, чтобы кто-нибудь занимался профилактическими работами... Кстати, на водостоке уже и гейзер вырывается из ржавой трубы… А ведь плотина сдерживает напор миллиона тонн. И если вся эта масса однажды обрушится вниз по течению, то  произойдёт катастрофа.

Плыл петух на сундуке

Увы, для столь мрачного прогноза имеются довольно веские основания. Ливень или обильный паводок буквально взорвут накопившиеся за семьдесят лет донные осадки, расположенные в пойме пашни. И тогда не водный вал, а грязевой сель промчится по прибрежным улицам Николаевки, Новоигнатьевки, Стылы, Кипучей Криницы... Едва ли в таком случае уцелеет даже камень-валун, на котором, не ведая, что уже вовсю полыхает война, стыльский чабан высекал имена жертв стихии.

А чтобы хоть отдаленно представить её масштабы, обратимся к воспоминаниям.

- В тот день, девятнадцатого июня 41 года, я приболела, и меня оставили с бабушкой дома, - рассказывает 86-летняя стыльчанка Елена Костанда. -  Где-то в половине первого начался град, за ним разразился сильнейший ливень. Мы с бабушкой сидели на софе, вдруг видим - вода полилась через порог. Перебрались повыше, на печку… Когда ливень прекратился, вышли на улицу… Мама родная, Стылу просто не узнать… Сбитые градом ветки деревьев, всюду вода. Мимо нас течением несло копны сена, свиней, коров, какие-то доски. Проплыл и сундук, на крышке которого восседал петух… Страшно, жутко было. Тогда погибли пятеро школьных учителей и рабочий колхоза «Искра». Моих братьев и сестер, они с другими сверстниками на колхозном огороде работали, спас бригадир Дмитрий Темертей. Он привязал ребятишек друг к дружке и на вожжах потащил вверх по косогору. А шалаш, где они прятались от дождя, смыло.

Свидетельские показания Елены Костанды и оставленная чабаном Василием Панько полустёршаяся надпись как бы возвращают нас в сорок первый год прошлого столетия. Но они больше, чем память. Это - предупреждение ныне живущим о том, что стихия безжалостна по отношению к утратившему бдительность человеку. И особенно яростно она наказывает того, кто своими действиями (бездумная распашка, оставленные без должного присмотра плотины) способствует её необузданному нраву.

Имена на камне

Одним из примеров стихийного бедствия можно считать разлив реки Мокрая Волноваха, произошедший за три дня до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Настоящая трагедия обрушилась на ряд приречных сёл Волновахского и Старобешевского районов. Пришла беда и пострашнее, перед которой померкли даже такие наводнения и прочие неприятности. Единственным напоминанием о той катастрофе остался прибрежный камень (на снимке), на котором стыльский чабан Василий Панько 22-го июня выцарапал имена погибших земляков.