«За мзду пропустят и в рай»

«Попросил бабку мою, Раису Несторовну, плеснуть огуречного рассолу, а она: «Крови бы ты горячей напился, алкаш старый... И вообще, уйди от греха подальше», - такими словами начал горестную исповедь 73-летний отставной тракторист из Старобешево, кавалер орденов «Знак Почёта» и Трудового Красного Знамени Георгий Харлампиевич Михайлов, с которым я встретился по его личной просьбе.

- Весь мой грех, - пожаловался бывший механизатор, - в том, что зашёл к свояку и с горя принял на грудь. Но это, поверьте, исключительно ради успокоения нервов. А подпортили мне их в Волновахе на блокпосту... Ездил в Мариуполь за пенсией. Туда проскочил благополучно, даже паспорт не потребовали, а вот на обратном пути  тормознули:платить,мол,надо.

- Намёк я понял, - продолжает Георгий Харлампиевич. - После многократного общения с гаишниками давно усвоил истину: за мзду и в рай пропустят. Протягиваю сотку гривнями, а один из них: «Ты что, хрыч, оскорбить нас милостью пытаешься? Гони ещё четыреста и занимай место в маршрутке согласно билета»...

- Ну, а от меня Вы что хотите, уважаемый?

- Напечатайте о поборах и унижениях на блокпостах. Бабка печатному слову верит как Святому писанию. Прочтёт и, может быть, перестанет жевать пустыми дёснами за те пятьсот гривен.

Я промолчал. Меньше всего хотелось огорчить орденоносца, по милости которого были потрачены время и дефицитный бензин. Лишь посоветовал серьёзные объяснения с хранительницей домашнего очага более не предварять горячительными напитками.

- Не слушайте вы его, дурня старого, - подала голос из боковушки хозяйка. - Пропил пятисотку, а теперь на других сваливает. Пусть лучше расскажет, как деньги в сберкассе за бычка получал... Молчишь? Ну так я напомню... Вернулся, а семидесяти двух рублей недостаёт. «Куда дел? - спрашиваю. «Подоходные высчитали». Я, дура, вначале поверила. А потом доложили люди добрые - он с дружками в чебуречной орден обмыл на семьдесят два рублика, которые не чета нынешним гривням.

Усмири гордыню, букашка

Убедить, что на этот раз орденоносец, возможно, поведал сущую правду, Раису Нестеровну не удалось, ибо та придерживается железного правила: «Однажды солгавшему веры нет». Обращаться же на блокпост не имело смысла. В лучшем случае - засмеют, в худшем - есть риск разделить участь Георгия Харлампиевича и многих других штатских, о которых сказано: «Без бумажки ты - букашка, а с бумажкой - человек».

Причём, даже наличие этой самой бумажки не ограждает путника от обыска багажного отделения, придирок, откровенного хамства по обе стороны линии боевого соприкосновения. А начало беспределу, на мой взгляд, положил неизвестный гражданин с автоматом (кадры из хроники ТВ), подкрепивший приказ офицеру ГАИ - предъявить документы - словами: «Бигом, бо я при оружии».

За последние полгода мне пришлось не менее сотни раз побывать в зоне соприкосновения враждующих сторон. Помимо стандартных, задавали и сугубо провокационные вопросы: «Вы за кого? А писать о чём собираетесь?». Как правило, отвечал следующим образом:

- С Вашего позволения, несколько перефразирую ваши вопросы: «С кем бы я не стал справлять нужду на одном гектаре».

- И с кем же?

- С теми, кто затеял братоубийственную войну, и кто ради приумножения капиталов заставляет Вас гнить в убогих землянках. А писать буду о маленьких людях, которые по милости смутного времени стали и вовсе бесправными.

- Зачем злите? - роптал водитель после каждой такой беседы. - Чего доброго, за компанию и меня повяжут.

Бессменный кормчий нашей мобильной группы прав: вооружённый автоматом хам малопредсказуем. А коль так, то безопасности ради лучше сделать вид,что со страху готов сделать «пур ле гран» не отходя в кустики. Правда, если собственное достоинство подобным образом растаптывать на каждом блокпосту, то к финалу войны сделаешься моральным инвалидом.

Впрочем, к излишней резкости тоже не следует прибегать. Например, лично я ничего не выиграл, грубо отвечая на вопросы служивых:

Эпизод №1. Старобешево:

- Вы правду хоть пишите? - попытался съязвить гражданин в камуфляжке, возвращая мой паспорт.

- Стараемся. Но только для тех, кто ещё не забыл буквы.

Или эпизод №2. Курахово:

- Аккредитацию прошли?

- Давно. На седьмой день после рождения в церкви Иоанна Златоуста.

Поэтому примите мой дружеский совет. Ведите себя как можно корректнее, провокационные вопросы пропускайте мимо ушей и, кроме паспорта, не предъявляйте никаких других документов. Иначе окажетесь, как и наша мобильная группа, на мушке автомата.

А генерала чуть не взяли в плен

Итак - Волноваха, блок-пост, дождик. Молодой человек в нитяных перчатках не первой свежести рассматривает прикреплённую к лобовому стеклу табличку «Пресса» с таким выражением, словно это титульная страница порнографического журнала.

- Куда путь держите?

- В Донецк.

- А документы у Вас имеются?

Лезу в карман куртки и с ужасом обнаруживаю, что вместо паспорта захватил

казачье удостоверение. «Ладно, - утешаю сам себя. - Парень взглянет на звание, ещё под козырёк возьмёт».

- Вот как, - процедил молодой человек. - Настоящий генерал-майор попался?

А ну мигом к обочине, руки держите так, чтобы я видел! Вот это так добыча...

- Дурень, прочти внимательно...

- Закрой рот, а то стрелять буду!

Мне, наверное, как водителю, следовало бы измениться в лице, но вместо этого я расхохотался. Молодой человек, похоже, в уме уже подсчитывал, сколько ему отвалят денег за взятие в плен генерала. На шум явился старший смены. Бросив беглый взгляд на удостоверение, он извинился за действия подчинённого и пожелал счастливого пути.

- На кого нарвёшься, - молвил водитель, когда мы отъехали на приличное расстояние.

А нарывались мы на всяких. Так, под Дебальцево, над улицами которого ещё вставали дымы пожарищ, нашу колымагу не стали даже проверять.

Зато на околице Углегорска обыскали по полной программе: заглянули под капот, полюбопытствовали содержимым карты памяти фотоаппарата, а один даже полистал мой походный блокнот. Глупец, на что он рассчитывал? Я и сам по истечению двух-трёх дней начинаю спотыкаться о кочки собственных каракулей.

Поэтому всякий раз по возвращению из поездки на линию боевого соприкосновения первым делом расшифровываю записи и переношу их набело в домашний гроссбух. Ведь память недолговечна, а тот, кто придёт после нас, должен иметь хотя бы отдалённое представление о временах, когда проезд по своей малой родине человек вынужден был оплачивать собственным унижением.