Как убивают Донецк

Оккупированный город глазами журналистов-переселенцев

Оккупированная часть Донбасса всё больше отдаляется от подконтрольной Украине территории, продолжая стремительный путь в никуда. Перспектив у «дыры» (как называют «ДНР») - никаких. Но это не особо заботит новых «хозяев жизни», паразитирующих на том, что ещё недоворовано. Особенно больно видеть, как нелюди убивают захваченную часть региона, тем, кто действительно любил и Донецк, и другие города, которые пришлось покинуть. В первой волне вынужденных переселенцев были журналисты - именно на них прежде всего начали охоту сторонники «русского мира». К чести представителей «четвёртой власти», большая их часть покинула оккупированные территории. Мы собрали воспоминания, впечатления и размышления тех журналистов-переселенцев, чья жизнь ещё недавно была связана с Донецком.

Город-инвалид

Главред интернет-издания «Четвёртая власть», один из известных блогеров Украины Денис Казанский так размышляет о родном Донецке, откуда его, как и многих, вымел «русский мир», но о жизни которого он знает от оставшихся там товарищей, а также благодаря постоянному мониторингу соцсетей и сайтов сепаратистов:

«Жёсткая цензура запрещает давать объективную картину того, что творится в Донбассе. Проблемы обсуждаются только подпольно, в закрытых группах, шёпотом. Люди загнаны в полнейшее бесправие и живут в атмосфере страха.

Да, конечно, Донецк не напоминает блокадный Ленинград. Дончане не умирают от голода на улицах, есть свет, вода и газ, ходит транспорт, течёт какая-то жизнь. Кому-то это может показаться нормальным. В особенности приезжим «отпускникам» из какого-нибудь российского зажопья, где до сих пор люди живут в деревянных бараках без канализации. Но всё это и близко не напоминает процветание. Я помню, каким был Донецк два года назад. И сейчас даже по нескольким фоткам понятно, что у города большие проблемы, что жизнь стала беднее, что множество магазинов и кафе закрылись и больше не будут работать. Люди, которые захватили власть в городе, сделали его значительно хуже, чем он был.

И самое главное - не видно никаких предпосылок для того, чтобы Донецк развивался и как-то вышел из этого тупика. Город стал меньше. Теперь это уже далеко не миллионник, и всплеска рождаемости не предвидится. Экономика остановилась. Банковский сектор отсутствует. Инвестиций нет и по понятным причинам не будет. Устроиться на работу в офис, как раньше, сейчас крайне тяжело - рабочих мест стало значительно меньше... Более-менее идёт только торговля недорогими товарами массового спроса. Налоговое давление на предпринимателей возрастает. Как долго они смогут работать под таким прессом и угрозами - пока не понятно.

Очевидно, что всё держится только за счёт вливаний из России. Пока они есть, будет так, как сейчас - плохо, но стабильно и не ниже уровня, за которым возможен социальный взрыв. Но если вдруг РФ однажды скажет своё знаменитое «Денег нет, но вы держитесь. Хорошего вам настроения», всё станет гораздо хуже.

...Разумеется, есть люди, которых всё устраивает, и они искренне считают, что в Донецке всё хорошо. Но это вовсе не означает, что там действительно идёт нормальная жизнь.

С Донецком случилась грустная история. Сегодня он напоминает человека, который получил тяжёлую травму, пролежал в коме и пришёл в себя, но при этом остался инвалидом.

Если в прежние времена город был одним из лучших областных центров и претендовал по благоустройству на первые места, то теперь сравнивать его с Харьковом, Одессой, Львовом и Днепром уже нельзя.

В этих городах невозможно представить полупустой центр, десятки закрытых заведений, заколоченные витрины. Донецк выглядит гораздо депрессивнее, он не живёт полноценной жизнью успешного мегаполиса. Люди, которые сейчас контролируют город, не любят его и постепенно убивают его».

Город пришельцев

«...5 июля для меня всё равно останется днём рождения Клары Цеткин. Но омрачённым 2014-м. Не взятием, не оккупацией, а именно сдачей нашего Донецка и всех нас...», - уверяет журналист и волонтёр Лариса Лисняк, которая дольше иных продержалась в оккупации (из Донецка вынуждена была уехать минувшей зимой, когда там пошла очередная волна облав на «инакомыслящих»).

Вот как вспоминает Лариса страшный июль 2014-го, когда бандитская рать Гиркина-Стрелкова примчала из Славянска в Донецк:

«..Маршрутка примчала меня на АС «Крытый рынок». Я вышла… и что-то не то… кругом непонятно кто… военные - не военные… какие-то ободранные, но с автоматами….

Дошла до Студгородка, села в 2-ку… А ими весь троллейбус набит. У мирных не то что шок… Вот держишься за поручень, а с его плеча автомат с магазином свисает и дулом от встряски троллейбуса периодически тебя касается….

- Ребята, нельзя так. Вы хотя бы магазины повынимали. Всё-таки среди мирных людей…

- Да шо ты, дед, знаешь… Мы только из Славянска. Нам только три дня отпуска после окопов дали. А у вас тут, смотрим, благодать, фонтаны работают, лужайки цветут… А был бы ты на нашем месте…

- Мне хоть и за 80, но я офицер Советской Армии, и то, как вы себя ведёте, не подобает чести военных… А как вы обращаетесь с оружием, это вообще возмутительно.

- А мы не военные, мы из ополчения… Едешь - и ехай… Мы такого за эти месяцы в Славянске повидали… А теперь не поймём, за кого воевали… А вы тут среди фонтанов гуляете…

Они ходили не по двое, не по трое… Они ходили толпами. Именно с их приходом в Донецк 5 июля, после так называемого освобождения Славянска и за ним Краматорска, Дружковки и пр., в Донецк пришла истинная война. Которую мы тогда видели лишь из славянской хроники.

Тогда, когда в городе уже не работали банки, вдруг резко открылись обменники… Их тоже не было с июня. Для дончан с июня были ломбарды, возникавшие на пустом месте на каждом углу. Вытягивали любую более-менее стоящую мелочь (серебряную вилку, золотую коронку). А вот обменки были в новинку, так как обладатели валют первыми выехали из города.

А тут прямо очереди. Причём, сразу можно было отличить, кто есть кто. В очереди стояли угрюмые с автоматами наперевес в растянутых футболках, в шлёпанцах и кедах. И тут подъезжали роскошные джипы, из них выходили как на подбор: рослые, накаченные, в идеальной форме, на три головы выше этих в шлёпанцах… Реально, они были даже одного роста… Россияне… И не только внешне (типа пришельцы, а понятно - спецназ), но и говор...»

Город ждущий

Журналист Анна Хрипункова, работавшая главредом «УРА-Информ.Донбасс» и политобозревателем в «КиД», сейчас успешно пишет для издания DonPress. Её болючие материалы о Донецке (покинула его в июле 2014-го) перепечатывают многие, потому что она задевает те самые струны, которые звенят-болят у всех, кто жил в столице шахтёрского края.

Вот небольшой отрывок из откровений Анны:

«Расставание с Донецком я переживала тяжелее многих и уж точно тяжелее всех, кого я знаю лично. Меня трогало всё - от случайных фотографий до вполне конкретных воспоминаний о том, как там было хорошо. Люди пытались достучаться до моей боли, но она не давалась. Люди предлагали очнуться, но мне нравилось быть без сознания. Я болела так страстно, что ещё чуть-чуть, и это стало бы моим призванием...

Что такое Донецк для меня сейчас?

Для меня это больше не розы, не воспоминания и не боль. Для переселенца во мне на первый план всплыло другое. Возможно, чистой воды прагматизм, но я предпочитаю думать об этом в виде нумерованного списка.

1. Донецк - Украина.

2. Украина в Донецк вернётся.

3. Когда Украина вернётся, я поеду в город восстанавливать его из небытия (даже если мне будет 70, и я буду больше мешать).

4. В Донецке остались люди, которые ждут Украину, ждут возвращения жизни и даже немножко ждут меня. Они и есть мой город.

5. Он существует. Я возрожу его для них, а потом…

6. …уеду насовсем.

С пунктом 6 я ещё не определилась, но сейчас и не время. Я прокручиваю в уме этот план, и он кажется мне естественным. А тот, у кого есть хороший жизненный план, вряд ли будет думать о чём-то другом, правда же?

...Донецк - это люди, оставшиеся людьми вопреки всему ужасу. Когда-нибудь, когда это станет безопасно для них, я назову их всех по именам. А пока лично для меня стоит бороться за Донецк только во имя этих людей».

«Мы остались с этим один на один...»

Экс-пресс-секретарь Донецкой епархии УПЦ МП протоиерей Георгий Гуляев (был настоятелем Свято-Игнатьевского храма, расположенного на территории Донецкого металлургического завода; являлся главным редактором журналов «Живой родник», «Радость моя», «Шишкин Лес», газеты «Донбасс православный», интернет-сайта «Донбасс Православный», телепрограммы «Дорога к храму») в октябре 2015-го перебрался в родной Херсон. В настоящее время возглавляет молодёжный отдел Херсонской епархии УПЦ.

Отец Георгий полтора года прожил в оккупированном Донецке, старался помочь пленным, оформлял прихожанам пропуска для выезда, пытался достучаться до новых «властей». Но они выжили и его... Припомнив, в том числе, его жёсткую критику «парада пленных», который оккупанты устроили в центре города в августе 2014-го.

«Те ценности, которые мы прививали долгое время в Донецке, связи с хорошими добрыми людьми, в том числе с журналистским сообществом - всё, к сожалению, стало уходить, - вспоминает отец Георгий начало конца того Донецка, который мы знали. - Яркие журналисты вынуждены были покинуть город, вместо журналистики пришла пропаганда. Почётные горожане также не поддержали всё происходящее. Вместо них появились те люди, которые хотели войны. Мы остались с этим один на один в городе... Когда появились первые фотокадры с «парада», я просто плакал в пустом кабинете перед монитором ноутбука. И написал те слова (что Донецк в этот день умер), которые потом через какое-то время мне припомнили».

Ольга НИКОЛАЕВА.