Пришла весна. Пора собирать … осколки

Амброзия - сорняк войны

Земледелец сродни генералу. И тот, и другой перед началом кампании считают своим долгом окинуть взглядом поле грядущей битвы. С той лишь разницей, что первый планирует, когда следует выводить на xлeбнvю ниву трактора, а второй - танки.

Тельмановский фермер Леонид Егоров (фамилия изменена), не исключение. Правда, рекогносцировка всякий раз оборачивается очередным огорчением:

- Вот уже третью весну, - сетует он, - могу лишь издали взглянуть на свои владения. Начинаются они у кургана с поверженной триангуляционной вышкой и тянутся до старой полезащитной полосы.

Амброзия - сорняк войны.

Честно признаться, я так и не понял - где начинаются, а где заканчиваются владения Егорова. Громадное, в несколько сотен гектаров поле, включая курган с расстрелянным геодезическим знаком, оккупировала смазавшая межи амброзия.

- Думаю, - молвил Егоров, - нам лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Иначе придётся объяснять воякам причину нашего появления близ линии фронта.

Я возражать не стал: больно неуютно чувствовалось среди запустения.

Окна с видом на окопы

Окрестности чуть ли не ежедневно упоминаемого в боевых сводках пригородного посёлка Ясный под стать затерявшейся среди сорнякового половодья хлебной ниве тельмановского фермера. Линия фронта практически вплотную придвинулась к приусадебным огородам, и теперь крайние хаты глядят в поле выбитыми глазницами окон.

За пулемётной перебранкой трудно расслышать гул, который с завидным постоянством оглашает округу. Это подаёт голос единственная пребывающая на линии фронта ферма. Животных здесь немного, чуть менее двух сотен коров и новорожденных телят. Но даже это малое количество ртов ежедневно требует еды и питья.

Как выразилась по этому поводу доярка Зинаида Козырева, скотину ссылками на боевые действия не накормишь. А трудности действительно немалые - большая часть полей пригородного сельхозпредприятия перешла под эгиду вооружённых людей, обстрелы сделались таким же явлением, как рассветы и закаты.

Однако животноводы Ясного продолжают нести трудовую вахту. Возделывают в ближнем тылу бросовые земли и засевают их кормовыми культурами. К слову, заготовленные в зиму сено и солому они хранят небольшими партиями. Если зажигательная пуля нащупает одну, то остальные, даст Бог, уцелеют.

А коль так, то надо ещё определиться - кто главный на этой земле. Человек с автоматом, добывающий корм на засеянной фугасами пашне скотник, или пробирающаяся под миномётным огнём на ферму доярка?

Пашня в зоне досягаемости

Владения волновахского фермера Константина (фамилию по его просьбе пришлось утаить) - поле отгремевших боёв. Да и близость к линии разграничения не гарантирует от новых бед. Фруктовый сад, пашни, стоянка сельхозтехники и сами люди по-прежнему находятся в зоне поражения пушек и миномётов малого калибра.

Вообще-то, окрестности села Малиновка официально считаются безопасными. Да, военные протралили поля, сад, лесополосы, пастбища. Однако, как известно, сапёрам тоже свойственно ошибаться. И платить за это приходится человеческими жизнями, а также техникой.

К счастью, комбайнёру Владимиру повезло. Напоролся левым колесом зерноуборочного агрегата на противотанковую мину и остался жив. Правда, молодому человеку и его железному коню пришлось пройти длительную реабилитацию.

Александр ВОДОЛАЗ - сапёр поневоле.

Запросто мог лишиться слуха механизатор Александр Водолаз:

- Я даже не понял сразу, что именно произошло, - рассказывает он. - Хлёсткий удар по трактору, раздирающие барабанные перепонки хлопки и ярчайшая вспышка перед глазами. А уж, какая сила вышвырнула меня из кабины, вообще не помню... Спасибо ребятам, примчались в загонку, отпоили водой из термоса.

- И что это было?

- Связка светошумовых мин. Чтобы сделать человека заикой, достаточно одной. А здесь целый букет оказался под колесом.

Серьёзные испытания выпали и на долю комбайнёра, назовём его Дмитрием. Он в течение получаса маневрировал под миномётным огнём.

-Когда одна мина легла позади комбайна, - вспоминает механизатор, - а вторая - впереди, я понял, что меня берут в «вилку». Наверное, корректировщик с сопредельной стороны принял зерноуборочный агрегат за боевую машину, Так вот, вначале я ударил по тормозам, а потом включил заднюю скорость. Сделал один зигзаг, второй, третий. Так продолжалось до тех пор, пока не укрылся в ближайшей балочке.

Играют в русскую рулетку

Насколько я понял, иерархия в фермерском хозяйстве напрочь отсутствует. Здесь каждый, включая Константина, механизатор, грузчик, слесарь, дворник, оператор машины калибровки семян. А при суровой необходимости ещё и сапёр-любитель.

В обязанности коллег-профессионалов очистка полей от осколков и прочего военного хлама не входит. Поэтому этим пришлось заняться земледельцам Малиновки.

- На практике, - объяснил мне бригадир Александр Сенкевич, - операция выглядела таким образом... Рассыпаемся цепочкой и - вперёд. Что нашёл - в общую кучу, потом погрузим на тракторную тележку. Торчащие из почвы хвостовики реактивных снарядов отмечаем жёрдочками с привязанными к ним яркими лентами… Интересуетесь общим весом металлолома? Так мы же его собирали не для того, чтобы сдать в скупку.

Бригадир Александр СЕНКЕВИЧ считает,
что зерно по весу сопоставимо с драгметаллом.

Учёт оставленных на пашне воронок коллеги однофамильца знаменитого путешественника и телеведущего тоже не вели. Проще сосчитать образовавшиеся от длительного соприкосновения с древком лопаты мозоли. Или веснушки на лице конопатенькой дивы.

- Рисковали ли мы при этом? - переспросил бригадир. - Наверное. Ведь обучены хлеборобскому, а не военному делу. Только выбор был невелик. Или малость поиграть в русскую рулетку, или оставить своих и чужих детей без куска хлеба.

Зерна тяжёлое свеченье

Помимо бригадирства Сенкевич выполняет обязанности агронома. Однако науку постигал не в стенах сельхозинститута, а на практике. Чувствуется, что много читал специальной литературы, но главное - сказался присущий ещё далёким предкам талант постигать каждую, подчас трудноуловимую, грань кормилицы-земли. Ведь выращивание главного продукта - это искусство, а всякое искусство от Бога.

- Закончится война, - признался Александр, - поступлю на заочное отделение агрономического факультета. Ну а пока все силы без остатка трачу на то, чтобы хлебная нива не оскудела.

Жизнь землепашца никогда лёгкой не была и злата-серебра не приносила. Мозолей - сколько угодно, если боевые действия - полный короб осколков и букет светошумовых мин под тракторное колесо.

Да и прочих, связанных с войной проблем, хватает. В ангаре, где мы укрылись от холодного ветра, вороха кукурузы и литой пшеницы излучают золотистый цвет. А если подержать в горсти тяжеловесное зерно, ладони потом ещё долго будут хранить запах щедрого солнца.

Жаль лишь, что эти сокровища не сделали богаче тех, кто добывает их в поте лица своего. Так, за один килограмм селитры сегодня приходится отдавать четыре, а за ведро солярки - все десять килограммов отборной пшеницы.

Столь вопиющую несправедливость одни объясняют войной, другие - экономическими соображениями. Однако на деле всё значительно проще. В мире, где правит человек с автоматом, хлебу никогда не дадут его истинную цену, а землепашцу - по заслугам.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.