90-летняя жительница Артемовска Зинаида Любимова, дочь раскулаченного купца, угнанная во время оккупации в Германию и долгие годы носившая клеймо предателя, до сих пор читает наизусть стихи о советской власти и утверждает, что жила в самой справедливой стране.

Историю своей жизни Зинаида Яковлевна рассказала корреспонденту «Донбасса» на собрании клуба для остарбайтеров «Последний узник», который с августа еженедельно проходит в городе. До этого вся ее семья старалась нигде не упоминать о трагичном прошлом, смирившись с мыслью о том, что они в чем-то виноваты.

Семеро детей оказались в землянке

Большой красивый дом в селе Пселец Курской области стоит до сих пор. Много лет подряд в августе взрослые дети купца Шелухина приезжали сюда, и, одевшись в самые красивые наряды, проходили мимо своего бывшего родового гнезда, в котором отец держал небольшой продуктовый магазин. Это была своеобразная месть: из окон на них смотрели заселившиеся там после ареста отца «люмпены», которые спились и обнищали окончательно, не сумев построить счастья на чужом горе. А они выстояли, сумели найти свое место в жизни…  

В 1932 году отца по доносу односельчан сослали в Сибирь, посчитав магазинчик, позволяющий прокормить семь ртов, признаком классового несоответствия. Где-то по пути в лагерь он умер, у родных осталась только телеграмма «Причина смерти - помешательство ума». Хотя, что там произошло на самом деле, не удалось выяснить даже через много десятилетий, когда родственники пытались реабилитировать Якова Шелухина.

Выпросив разрешение построить землянку возле бывших собственных амбаров, старшая сестра Наташа стала кормилицей для всех: ее согласились взять в колхоз дояркой. 12-летний брат Кузьма просто ушел из дома, не желая висеть на шее у семьи. Через четыре года он нашелся в Харькове, где выучился и стал работать. Из всех семерых сберечь не удалось только трехлетнего Мишу.

- В 16 лет я приехала в Артемовск, где старший брат Григорий  работал взрывником на карьерах. Мне очень хотелось продолжить учебу, ведь и так год пропустила: в нашей землянке было очень холодно, я тогда сильно болела, на всю жизнь застудив ноги.  Братишка определил меня на курсы продавцов, а когда уехал на новую работу в другой город, поручил своим друзьям: тете Тане и дяде Мише Очкуровым, которых я считаю своими вторыми родителями, - вспоминает Зинаида Любимова. Тогда ей казалось, суровые испытания уже закончились. Но на самом деле всё только начиналось…

«Своя» выдала гестапо, «чужие» помогли бежать

Во время оккупации Зина жила на съемной квартире. Хозяйка, женщина склочная и завистливая, сдала девушку в гестапо, когда в Артемовске объявили сбор молодежи для отправки в Германию. Зинаида Яковлевна вспоминает о нелегком испытании:

- Я думала, сбегу по пути. Но не тут-то было: до самой Германии нас так и не выпустили из товарного вагона. А как открыли дверь, девчата аж завыли: привезли-то нас в огромную тюрьму. Немцы - народ аккуратный, нас сразу продезинфицировали, чтобы никакую заразу им не принесли. А потом поставили, как скотину на ярмарке. Приезжали фабриканты, фермеры, щупали нас, в зубы заглядывали, отбирали рабочую силу. Так я попала в механический цех на текстильной фабрике в поселке Дормаген возле Кельна.

Условия и жизни, и работы были каторжные. В течение двух с половиной лет каждый день девушка ходила под конвоем в цех, получая при этом на неделю килограммовую буханку хлеба с опилками и суп из брюквы. Но с детства закаленная непростыми условиями, она стоически выдерживала тяготы. Говорит, труднее всех было сельским девчатам из Центральной и Западной Украины, которые плакали даже при попытке снять с их головы платки - до того набожные и скромные. Для многих эти испытания оказались непосильными.

Однажды она уговорила знакомых немецких охранников, время от времени подкармливавших ее бутербродами, помочь бежать двум девчонкам, которые уже не могли работать, отравившись в химическом цехе. Возле кладбища, примыкавшего к лагерю, те ожидали обессилевших беглянок. Пока девушки с немецкими провожатыми добирались до вокзала и садились в поезд, она отметила их выход на работу в карточке, что позволило выиграть для беглянок время. Не заметив подлога, надсмотрщик ничего не заподозрил. А когда на следующий день немцы бросились искать, ему ничего не оставалось делать, как признать, что те, действительно, были на работе. Иначе ему пришлось бы отвечать за то, что пропустил их отсутствие. Именно это и спасло Зину, которую тут же обвинили в помощи убежавшим: на всех трех карточках стояло одно время выхода на работу.

-  Сама я бежала из лагеря в самом конце войны, когда нас стали меньше охранять и перевели в другое помещение. У голландской границы набрела на женский монастырь, где на некоторое время приютили сестры-монашки. После тюремной баланды так непривычны были завтраки, которые мне приносили на подносе, - несмотря на почтенный возраст, припоминает мельчайшие подробности Зинаида Яковлевна.

До самого освобождения она скрывалась в подвале у тех немцев, которые когда-то помогли устроить побег подруг. Тогда она и не знала, что после объявления победы ее опять ждал лагерь для перемещенных лиц, где все советские пленные и угнанные собирались по всей Германии: их не только сортировали для отправки на родину, но и тщательно проверяли. Там Зинаида встретила свою судьбу.

Похоронку на себя супруг получил сам

Дочь Ольга, которая сейчас работает учителем в селе Никифоровка, рассказывает семейную легенду о том, как родные отца получили весть о его гибели.

- Мой папа побывал в плену у фашистов: однополчане оставили его на поле боя, посчитав убитым. А документы забрали, чтобы сообщить родственникам. Но похоронку он получил через пять лет в Саратове сам! Когда родители жили у его родни, бабушку вдруг повесткой вызвали в военкомат, а пошел отец, посчитав, что напутали в окончании фамилии. Там и говорят: сообщите, пожалуйста, что сын ее, Алексей Любимов, погиб. Комиссар долго жал руку «воскресшему» солдату, желая долгих лет жизни.

Зина и Алексей встретились в Германии, пережив много испытаний во время войны.

Хотя на самом деле погибнуть Алексей Любимов мог не только в 1941-м под Смоленском. Он был в числе десяти военнопленных, которых приговорили к расстрелу в лагере. Но когда солдаты приготовились стрелять, офицеру сообщили, что его сын погиб на фронте. Тот ушел с плаца, а растерянные солдаты без команды не рискнули открыть огонь. После неудавшегося побега его на неделю привязали цепью и, посчитав мертвым, выбросили на свалку. Там его нашел местный крестьянин. Подлечившись, он работал в немецком селе, где и дождался победы.   

В лагерь для перемещенных лиц он пришел добровольно, откуда отправился на родину уже не один, а с супругой. Но из Саратова семье тоже пришлось уехать. Попрекая пребыванием в плену, местные работники НКВД склоняли Алексея стать осведомителем. А он, человек принципиальный и честный, не мог себе это и представить. Дочь репрессированного купца и сын активистки-революционерки,  взяв двоих малышей, отправились в Артемовск, где старались не распространяться о своем прошлом.

Жизнь сжалась в комок страха         

Когда в годы «оттепели» Алексея и Зинаиду для оформления реабилитационных документов попросили описать свои мытарства, оба отказались: страх и несправедливые обвинения, которые преследовали их всю жизнь, сделали эту тему навсегда запретной. И хотя сейчас Зинаиду Яковлевну приравняли к участникам войны, свои ощущения несправедливо обвиненной она помнит до сих пор:

-  Муж выполнял работу руководителя, а получить  должность не мог: как же бывший военнопленный станет командовать людьми! Меня на нашей швейной фабрике рекомендовали для приема в партию, но когда узнали, что была на принудительных работах в Германии, разговор об этом прекратили. И вообще, высокомерно-пренебрежительное отношение просто возмущает. Мы ведь ни в чем не виноваты перед  родной страной! - говорит Зинаида Яковлевна, которая завтра вместе с двумя детьми, четырьмя внуками и двумя правнуками отметит 90-летний юбилей.  

Зинаида Любимова считает, что крепкое здоровье и долгие годы жизни были подарены ей за оптимизм: она всегда умела видеть хорошее даже в трудных ситуациях. И декламируя патриотические строчки, говорит, что гордится: она жила в стране с правильными идеями, где в почете были ударный труд и девичья честь, справедливость и равенство. А тех, кто причинил ей и ее семье столько горя, давно простила. Объясняя, произносит на немецком пословицу, услышанную еще в Германии: «Heimat ist Heimat», что по-русски значит:  «Родина есть родина»…  

Дочь Ольга считает, что возможность выговориться, рассказать о сложной жизни, прошедшей в страхе и опасениях, нужна и самим остарбайтерам. А для молодежи - это возможность из первых уст услышать потрясающую историю целого поколения, которое оказалось между молотом и наковальней двух тоталитарных режимов.

Друзьям сказал: теперь вы будете видеть ее часто

История знакомства военного инженера, которому, несмотря на статус прошедшего плен, разрешили работать в лагере для перемещенных лиц, и активной хохотушки Зины известна только с женской точки зрения: по словам дочери, Алексей никогда не рассказывал о том времени.

Друзья никак не могли понять, кому именно симпатизирует немногословный Любимов, пока он однажды просто не взял Зину на руки и не принес в свою комнату, представив своим соседям: запомните, теперь она тут будет бывать часто - это моя девушка. В этой же комнате отгуляли свадьбу, хотя официально зарегистрировали свой брак уже в Саратове. А так как уезжать пришлось в разное время, Зина сначала отправилась в родной Артемовск, откуда никак не могла выехать из-за каких-то проблем с документами. Муж подумал: нашла другого, и написал обидное письмо. Его мать, узнав об этом, успела перехватить письмо на почте и послала две телеграммы, приглашая невестку от имени себя и сына. С тех пор до самой смерти Алексея Александровича они не расставались.