50 лет назад, в июне 1962 года, бригада торезского шахтера Василия Стеблянко добилась уникальной на то время производительности комбайна ДУ-1 - 26 206 тонн угля в месяц, выступив с призывом: «Каждому угольному комбайну - паспорт наивысшей производительности». Под его руководством горняки перешли на многоцикличный график организации работ в лаве, а бригада била рекорд за рекордом. В 66-м Василий Григорьевич был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Сейчас этот удивительный человек живет в Донецке, является членом президиума ветеранской организации Киевского района и - воплощением той эпохи, когда депутатами становились по делам своим, а не толщине кошельков, и обычный торезский работяга мог сидеть в одном московском ресторане с космонавтом.

На шахту завербовали в армии

Сельский хлопец с Сумщины даже не представлял, что станет именитым шахтером. Детство прошло в страхе и горе - война... Потерял на фронте отца. Старшего брата, Ивана, угнали в Германию, где он и сгинул.

- Батя был активистом, председателем колхоза. Так что маме пришлось скрываться от фрицев да полицаев, иначе убили бы, - рассказывает Стеблянко. - Бросила нашу хату, ютилась со мной у деда Никоденко, который хорошо знал отца. Прятались в специально выкопанном подвале под печкой, который добрый старик еще и дровами закладывал, если захватчики с проверкой приходили. Две старшие сестры в соседних селах обитали. Марии нет уже, а Прасковья и сейчас живет на нашей родине - в Лебедине.

После освобождения он изо всех своих детских сил старался помогать взрослым. Пас коров, скирдовал, косил траву специальной косой, сделанной для него местным умельцем. Поступил в Ахтырский техникум механизации и электрификации сельского хозяйства. И остался бы в агропромышленности, кабы не… армия. Именно там, служа авиамехаником, завербовался у заезжих «покупателей» работать на шахтах Донецкого угольного бассейна.

- О Донбассе уже был наслышан от односельчан, которые рванули туда на заработки, - продолжает Василий Григорьевич. - Знал, что «пахать» придется серьезно, но и деньги можно заработать весьма приличные. Так что, закончив службу в 56-м, заскочил в родное село свидеться с матерью, да и направился в шахтерский край. Помню, проезжал где-то в районе Дебальцева, и, глядя в окно поезда, протянул: «Ух, какие горы!». А стоящий рядом мужчина похлопал по плечу и поправил: «То не горы, сынок, а - терриконы». Узнав, что направляюсь в Торез (тогда Чистяково) на шахту «3-Бис», рассмеялся: «Ну что ж, значит, вместе будем уголек рубить». Он, оказывается, тоже там работал. Как и мой одноклассник Петр, сразу потянувший на свой участок. Две недели учпункта - и я уже встал на лопату в очистном забое.

Он улыбался с плакатов

Легкий в общении, веселый, работящий, он вскоре стал бригадиром горнорабочих очистного забоя, а там и - сквозной комплексной бригады, начальником добычного участка.

- Особенно запомнилось, как внедряли новую угольную технику, - уверяет Стеблянко. - С «Донгипроуглемаша» приезжали спецы, прислушивались к нашим замечаниям, делали выводы. Полвека назад на узкозахватном комбайне ДУ-1 мы выдали более 26 тысяч тонн в месяц, а позже и 32,5 тысячи - всесоюзный рекорд.

Вожак лучшей бригады в Торезе сдал экзамены за среднюю школу, окончил заочно горный факультет Донецкого политеха. И продолжал ударничать. 29 августа 66-го ему присвоили звание Героя Социалистического Труда. Узнал об этом, будучи под землей…

- Интервью тогда раздал, наверное, больше, чем за оставшуюся жизнь. А вот это мое фото, - показывает Василий Григорьевич знаменитый снимок чумазого шахтера с гагаринской улыбкой, - когда-то висело, размноженное, по всему Донецку.

Даже получив Звезду Героя и став известным всей стране, он не зазвездился. Всегда считал, что награда эта - успех коллективный. Потому, когда первый секретарь обкома, легендарный Дегтярев спрашивал: «Василятко, а слабо за второй звездой рвануть?», в такой же шутливой манере отвечал: «Я, Владимир Иванович, мог бы… Да только тогда бюст мне придется устанавливать по месту рождения - в Гарбузовке. Коров будут гнать, подойдет скотина, рогами почешет и завалит. Некрасиво получится».

Забойные отметины

- 30 лет пролазил в забое. Поэтому и с палкой - радикулит и прочие «прелести». Бывало, только выехал с участка, уснул, мне уже звонят: то план «горит», то ЧП какое. Одеваюсь - и опять в шахту, - делится Стеблянко.

Забойных отметин на его теле хватает. Травмировал колено на левой ноге, когда прыгнул с бровки на откаточный штрек. Потерял фалангу большого пальца на левой руке. Безымянный на правой однажды породой будто отбрило.

- Остался на одной шкурке. Спасибо, хирург Виктор Абрамович Подражанский, с которым мы жили в одном доме, взялся спасти. Подчистил, пришил. Палец скрюченным остался, - показывает Герой Соцтруда травму. - Но - остался.

Трижды нашего земляка избирали депутатом Верховного Совета СССР. Однажды даже готовился выступать в Москве. Но - не сложилось…

- Сначала на городском, потом на областном уровне отрабатывал доклад о работе участка, которым руководил. Нужно было четко уложиться в регламент - десять минут, - вспоминает Стеблянко. - И вот незадолго до сессии прихожу в лаву. А там молодые ребята, из училища. Один сидит и выбивает гидравлическую стойку, зажатую песчаным массивом. Лупит по нижней части, абсолютно не заботясь о том, что глыба может рухнуть прямо на него. «Что ж ты, - говорю, - делаешь! Нельзя же так, поостерегись. Дай клевак (молот с деревянной ручкой, заостренный с одного конца), покажу, как надо». Ударю, назад отскочу. Ударю - отскочу. И тут массив как рухнет! Каску на мне перекосило, правое ухо чуть не оторвало, левую часть головы разбило. В себя пришел, уже когда на воздух вывели. Тут же в больницу - зашивать. Дырка в голове, волосы выбриты - какой там доклад! Но зато точно знаю: если бы я тогда парнишку не остановил, он бы под той глыбой смерть нашел…

Стаханов, космонавты и приемный сын Сталина

Как человек титулованный, да к тому же депутат, Стеблянко виделся со множеством известных людей.

- Со Стахановым выступали не только в школах и профтех­училищах, но даже на ВДНХ в угольном павильоне. Алексей Григорьевич рассказывал о встречах со Сталиным, Ворошиловым. Боже сохрани, чтобы он Иосифа Виссарионовича упомянул и не добавил - товарищ. В принципе, был не очень разговорчивый, но когда выпьет - повеселее становился, - уверяет Василий Григорьевич. - На шахте «2-43» треста «Торезантрацит» он числился помощником главного инженера. А парторгом был Сергей Любовенков. Он Стаханова всё время сопровождал, чтобы тот лишнего не хватил. Но когда мы приехали в Москву, захотел навестить родственников. А меня попросил присмотреть за Алексеем Григорьевичем. «Только не давайте ему выпить, - предупредил. - А то он потом в номере хватает трубку и Кремль требует». Да только разве Стаханова остановишь? Пошли с ним в ресторан, выпили раз, два... В общем, когда Сергей пришел, уже хорошие были… Но я передал Стаханова из рук в руки - в целости и сохранности.

Сводила его судьба и с космонавтами. С легендарным дважды Героем Советского Союза Георгием Береговым, который в свое время трудился на Енакиевском металлургическом заводе, сидели рядом в Кремлевском Дворце съездов.

- Как-то пригласил он де­путатов-шахтеров в гости. «На борщ украинский», - смеясь, сказал. Его отменно готовила жена Берегового, моя землячка с Сумщины, - отмечает Стеб­лянко. - Ездили в Звездный городок. Супруга встретила нас прекрасно, накрыла стол… Не только борщ, конечно. Георгий много рассказывал о фронте, об испытаниях, о космосе.

А со вторым человеком, полетевшим в космос, дублером Гагарина Германом Титовым, они сидели в ресторане: Стеблянко, космонавт, двое управляющих шахтными трестами, а также знаменитый горняк, бригадир «Трудовской», дважды Герой Социалистического Труда Иван Стрельченко.

Наш земляк с Германом Титовым.

- Славно провели время, - вспоминает Василий Григорьевич. - Титов даже снял свой пиджак и вышел на эстраду - песни петь. Потом мы с Ваней проводили его до машины.

Благодаря Стрельченко познакомился Стеблянко и с Артемом Сергеевым - сыном знаменитого революционера Федора Сергеева (он же товарищ Артем, именем которого названы город и многие улицы нашей области), основателя Донецко-Криворожской республики, близкого друга Кирова и Сталина.

- Когда Артем Федорович гостил в нашем крае, его возили и к Стрельченко на «Трудовскую». Они подружились, а потом уже Иван свел меня с ним. Мужик был мировой! Приемный сын Сталина, участник Великой Оте­чественной войны, был в плену, бежал, участвовал в партизанском движении. Генерал-майор артиллерии, один из основателей ракетно-зенитных войск СССР, - рассказывает Василий Григорьевич. - Несмотря на такой послужной список, человек очень скромный. Когда мы с Ваней приезжали в Москву, он приходил в наш гостиничный номер. Говорили по душам, да под чарочку… А однажды он пригласил нас к себе. Женат был на дочери знаменитой Долорес Ибаррури - первого секретаря Испанской компартии. С Рубеном, братом своей будущей супруги, они вместе служили. Тот погиб под Сталинградом, а Артем разыскал его сестру Амайе Руис-Ибаррури и женился на ней. Она за нами ухаживала, сама коньяк разливала. И добавляла туда чуть-чуть соку. Так, мол,  у них в Испании принято… Эх, нет уже в живых ни Стаханова, ни Стрельченко, ни Титова, ни Берегового, ни Сергеева. А я помню их, будто встречались вчера.

«О, Тоню летун ухватил!»

Свою любовь он встретил, когда получил в армии отпуск. В габардиновом костюме, хромовых сапогах сержант, отличник авиации вышагивал по селу.

- У стрелка-радиста я попросил парашют с выбитой цифрой - десять. Будто я совершил десять прыжков. Иду по селу, девчата шепчут: «Летун, летун!». Много позже я жене признался, что не прыгал ни разу, - улыбается Стеблянко.

Потом была свадьба - не его, чужая, на которой он танцевал с Антониной по соломе, набросанной во дворе после дождя. Танец за танцем, танец за танцем… А в селе уже шептались: «О, Тоню летун ухватил!».

После отъезда в Донбасс он переписывался с Антониной. А потом, отгуляв свадьбу (уже свою) в родном селе, забрал ее в наши края. Она работала учителем начальных классов, была на шесть лет младше супруга. Прожили душа в душу 53 года. А в конце 2011-го ее не стало. «Как часть себя похоронил, - утирает слезы знаменитый шахтер. - Спасибо сыну, внуку - поддерживают, помогают».