Седов нашел бессмертие среди полярных льдов

Вчера исполнилось 135 лет со дня рождения легендарного полярного исследователя Георгия Седова. И хотя многие Интернет-источники называют другую дату - 5 мая, ректор Донецкого юридического института, заслуженный юрист Украины, полковник милиции Виктор Бесчастный, который посвятил земляку две книги, уверяет, что тот появился на свет именно третий день мая (по новому стилю). О чем сам писал в автобиографии, найденной в 80-х годах прошлого века в архивах Географического общества в Петербурге.

Взлет с Кривой Косы

- Судьбой Георгия Яковлевича я увлекался не случайно. Сам родился в поселке Седово, который в годы жизни исследователя именовался Кривая Коса, - рассказывает Виктор Николаевич. - С детства знал место, где он, предположительно, появился на свет, посещал тогда еще небольшой музей при ДК. Новое двухэтажное здание появилось лишь в июле 1990-го.

До сих пор остается загадкой, как выходец из многодетной рыбачьей семьи (у Седова было трое братьев и пять сестер!), отец которого периодически уходил в запой, а однажды пропал из дому на три года, сумел стать офицером военно-морского флота, действительным членом Русского географического общества и почетным - астрономического.

До 14 лет Георгий не умел ни писать, ни читать. Зато пахал так, как не могут многие современные мужики. Ходил с отцом рыбачить, батрачил за еду у зажиточного казака (нынешняя часть Донецкой области тогда относилась к Войску Донскому), пас быков, веял зерно, возил грузы.

Лишь в 1891 году он поступил в церковно-приходскую школу. И показал блестящий результат, окончив ее с похвальным листом. А потом опять - батрачья упряжка, работа приказчиком в магазине... Но море - такое близкое и далекое, звало и манило. Скопив денег, он, наперекор семье, отправился в Ростов-на-Дону. В мореходку взяли не сразу, поставив условие: три месяца работы на торговом судне. Конечно, он согласился… Спустя три года с дипломом штурмана каботажного плавания прибыл в грузинский порт Поти, где сдал экзамен уже на штурмана дальнего плавания и был назначен на пароход «Султан».

- Самое интересное, что мне, служившему в морфлоте, тоже выпало отдавать долг Родине именно в Поти. Так, спустя столетие, наши пути вновь пересеклись, - улыбается ректор ДЮИ.

Виктор Бесчастный со своими книгами о знаменитом земляке, портрет которого висит за его спиной.

Еще одна удивительная параллель случилась в 2007 году. Будучи в Гамбурге, Виктор Николаевич повстречал там барк «Седов» (порт приписки Мурманск) - учебно-плавательное судно, отпраздновавшее в прошлом году 90 лет.

- Я бродил по этому удивительному кораблю, внесенному, между прочим, в Книгу рекордов Гиннесса, и чувствовал себя ребенком, оказавшимся в сказке, - делится он. - К сожалению, многие из тех, кто там служил, даже не знали, где расположена родина Георгия Яковлевича. Так что я пообещал прислать им свою книгу. И сдержал обещание...

Кстати, в честь 135-летия знаменитого земляка Бесчастный передал музею на своей и его родине фотоальбом Валерия Василевского «Седов». В шикарное издание вошло около 400 снимков, посвященных красавцу-бригу.

Кабинет ректора и сам напоминает мини-музей. Здесь есть модели кораблей - память о годах службы. На мониторе заставкой выведена карта путешествия барка «Седов», который в этом году отправляется в кругосветку. На стене - написанный маслом портрет Георгия Яковлевича в белом мундире. Точно такой же Бесчастный подарил музею Седова в прошлом году.

Пленен племянницей генерала

- Седов всё время находился в поиске. Исследования были его главной страстью, - уверяет профессор кафедры украиноведения ДЮИ, доктор исторических наук Дмитрий Белый. - Но чтобы иметь возможность участвовать в экспедициях, необходимо было получить дополнительные знания. В Петербурге, благодаря поддержке знаменитого гидрографа, исследователя Байкала Федора Дриженко и его друга, исследователя Арктики Александра Варнека, крестьянский сын прекрасно сдал экзамен за курс Морского корпуса и вскоре уже служил в Главном гидрографическом управлении.

Он изучал острова Вайгач, устья реки Кары, Новой Земли, Карского и Каспийского морей, реки Колымы и морских подходов к ней, Крестовой губы. Во время русско-японской войны командовал миноноской №48 Сибирской военной флотилии, которая несла сторожевую вахту в Амурском заливе. Под его руководством были проведены лоцмейстерские работы по улучшению условий судоходства на Амуре. В 1906 и 1907 годах в газете «Уссурийская жизнь» Георгий Яковлевич опубликовал статьи, где обосновывал необходимость дальнейшего освоения Северного морского пути. А еще - за свой счет издал брошюру «Право женщины на море», где ратовал за то, чтобы представительницам слабого пола дали право на получение морского образования.

Дамой его сердца стала Верочка, племянница генерала Май-Маевского. Она влюбилась в нашего земляка с первого взгляда.

- В июле 1910 года Георгий Яковлевич венчался с ней - дворянкой, между прочим, в Адмиралтейском соборе Санкт-Петербурга. Посаженным отцом жениха на свадьбе был Дриженко, - рассказывает Дмитрий Белый. - В музее в поселке Седово есть переписка пары, очень трогательная. Видно, что они искренне любили друг друга. Детей, к сожалению, завести не успели - в 1912-м исследователь ушел в свое последнее путешествие. В бессмертие.

Рывок обреченного

До Седова на Северном полюсе уже побывали американцы: Фредерик Кук - в 1908-м и Роберт Пири - в 1909-м. Но «железобетонных» доказательств представить не смогли. Так что он вполне мог стать действительно первым. Однако спешное снаряжение экспедиции (Георгий Яковлевич хотел опередить норвежца Амундсена, чья неудачно завершившаяся попытка достичь Северного полюса была предпринята лишь в 1918 году), которую удалось «пробить» с огромным трудом, привело к трагедии.

Его благие порывы не нашли поддержки у государства. Снаряжаться пришлось за пожертвования, сбор которых организовали при активной поддержке газеты «Новое время» и её совладельца Михаила Суворина. Публикации вызвали немалый резонанс. Частный взнос в размере десяти тысяч рублей сделал даже император Николай II. А Суворин, именем которого Седов переназвал небольшой баркас «Святой Фока» (бывший норвежский зверопромысловый барк «Гейзер» 1870 года постройки), на котором рискнул идти на штурм Севера, выдал экспедиции деньги в кредит.

- Это был рывок обреченного, - вздыхает Виктор Бесчастный. - Из-за спешки судно не удалось полностью отремонтировать, укомплектовать хорошей командой, соответствующей аппаратурой. Грузоподъемность не позволила взять все необходимые припасы. И всё же Седов рискнул выдвинуться. А перед этим заглянул в поселок, который теперь называется его именем. Отслужил молебен в храме Петра и Павла, сохранившемся до сих пор. Он здесь крестился, пел в хоре, был служкой... В Архангельске экспедиции устроили торжественные проводы.

Проблемы начались почти сразу: обнаружилось, что солонина и треска - гнилые, что не хватает очень многого из заказанного. Шторм украл две шлюпки и часть размещенного на палубе груза. Во время остановки у поселения Ольгинское в бухте Крестовая губа на Новой Земле пять членов экипажа покинули судно.

А 15 сентября «Михаил Суворин» уперся в непроходимые льды. Была тяжелейшая зимовка, во время которой члены экспедиции проводили исследования Новой Земли. В июне 1913-го капитана Захарова и четырех членов экипажа отрядили в Крестовую губу, чтобы передать наработанные материалы и почту в Архангельск. В письме содержалась просьба выслать к Земле Франца-Иосифа судно с углем и собаками.

Власти, успевшие похоронить экспедицию Седова, очень удивились, узнав, что та еще держится. Однако в помощи отказали. Не дождавшись ее, Георгий Яковлевич продолжил путь на Север, благо «Михаил Суворин» освободился из ледяного плена. Очередная зимовка пришлась на бухту острова Гукера (Земля Франца-Иосифа), которую назвали Тихая из-за того, что судно не испытало в ней сжатия льдов. Не хватало топлива, продовольствия, одолевали болезни. Но даже в таком состоянии 2 февраля 1914-го Седов вместе с  мат­росами Линником и Пустошным на трех собачьих упряжках отправились к полюсу. Спустя неделю, измученный болезнью, он приказал привязать себя к нартам и продолжать поход. А 20 февраля скончался среди льдов возле острова Рудольфа.

Снова медведем ревёт пурга,
Пища - худое подобье рыбы.
Седов бы любого сломил врага:
И холод, и голод. Но вот цинга…
И ноги, распухшие, точно глыбы, -

напишет в 1969 году Эдуард Асадов в стихотворении «Ледяная баллада», посвященном экспедиции Георгия Яковлевича.

Спутники обернули тело офицера в два парусиновых мешка, сделали крест из лыж и положили в могилу (последующие экспедиции ее так и не нашли) флаг, который Седов намеревался установить на Северном полюсе. Затем они направились в обратный путь...

Потрепанный «Михаил Суворин» сумел вернуться. Седов - нет. Но лучше погибнуть, идя за мечтой, чем вообще ее не иметь...

Приазовский след в «Двух капитанах»

В память о сильном духом человеке названы поселок в нашей области, улицы многих городов в Украине и РФ, набережная в Архангельске, российские ледокол, барк и самолет, мореходное училище в Ростове-на-Дону, ледник и мыс на острове Гукера (архипелаг Земля Франца-Иосифа), остров в Баренцевом море, мыс в Антарктиде, два залива и пик на Новой Земле. Седову посвящены стихи, книги (в том числе «Славный сын Кривой Косы» и «Георгий Седов: северное сияние Приазовья», написанные в соавторстве Виктором Бесчастным и Алексеем Поповым), фильмы. В его честь выпускали марки и конверты, устанавливали памятные таблички и знаки. Он выступил одним из прототипов Ивана Татаринова в прекрасном романе «Два капитана» Вениамина Каверина. С Георгием Яковлевичем у персонажа похожи внешность, характер, взгляды и даже часть биографии. А в описании экспедиции капитана Татаринова использованы факты из похода Седова на Север: поставка негодных собак и припасов, снятие судовладельцем команды перед отплытием, невозможность найти радиста при с трудом добытом радиотелеграфе, обнаружение пропилов в обшивке судна. Ректор ДЮИ надеется, что Нацбанк выпустит юбилейную монету, посвященную нашему великому земляку. А еще Виктор Николаевич мечтает, чтобы на родине Георгия Седова, где имеется лишь бюст исследователя, появился памятник отважному мореплавателю - в полный рост.