Сергей Иванов по поводу мифического донбасского братства: в Луганске донецких ненавидели

Луганский журналист и блогер Сергей Иванов  на uapress.info пишет о пресловутом донбасском братстве.

"В Луганске никогда не любили донецких. Да что там не любили - ненавидели лютой ненавистью. Управленческий контингент, конечно. Началось это еще с конца 90-х годов, когда ОПГ Ахметова не без помощи государства, которое тогда олицетворял Кучма, выпилила весь цвет луганской ОПГ Доброславского. Последняя на тот момент времени представляла светлую сторону темной стороны донбасской оргпреступности. Валерий Юрьевич Доброславский был строг, но справедлив, никого не боялся и лично ездил на "стрелки". Его кортеж в 97-м расстреляли из гранатомётов в частном секторе, а оставшихся в живых добили из стрелкового оружия. Ничего не напоминает?

До 2005 года донецких на Луганщине практически не было. Если не считать будущего генпрокурора Медведько на малозаметной должности заместителя прокурора Луганской области. Но затем, когда сибарит Ющенко, спасаясь от прущей катком Юли, улёгся под  донецких, началась полноценная инвазия. Прежде всего, в силовые органы.

Прокурор области, начальник СБУ, начальник налоговой милиции, УБОП, как правило, были донецкими. Они навязывали местным свои правила игры и привозили с собой огромное количество донецких "футляров", которые, будучи двадцати пяти - тридцати лет от роду, приезжали на работу на собственных "Рендж Роверах", тупо доили луганских коммерсантов и уезжали обратно в намоленный и благословенный Донецк.

Никогда не забуду фразу одного из из них: "Братан, если у тебя костюм стоит меньше двадцатки (~3-4 тыс. долларов США на тот момент) - ты не работаешь".

Мы называли их исключительно "варяги". Даже [типа] всемогущий комсомолец Ефремов ничего не мог поделать с донецким грибком, за что, кстати, был презираем многими уважаемыми в регионе людьми.

Мы ненавидели их, не доверяли, но опасались. И, в общем-то, было за что. Донецкие "управленцы", чем бы они ни занимались, - это всегда банда, и правила в ней всегда были соответствующие. Своих они берегли и защищали.

Я лично прочувствовал это, когда в неформальной обстановке среди узкого круга лиц, праздновавших рождение ребёнка одного, как впоследствии выяснилось, негодяя, с присущей мне прямотой да еще и "по этому делу", сообщил крестнику тогдашнего донецкого прокурора области, что в  весь Донецк и Донецкую область, рано или поздно их начнут вешать, и я с нетерпением жду, когда этот момент наступит. Причиной данного дружелюбного послания "донбасскому брату", помимо свободных радикалов в крови, явилось поведение мажора, который очередной раз закрыл в сейфе подстражное дело и уехал отдыхать на Кипр. Кто в теме, тот поймёт, что это значит.

Этот юный сын какого-то донецкого бандита, не стал со мной спорить, вечер прошел весело, но уже утром я стоял в управлении кадров, и делал вид, что не понимаю, почему должен писать рапорт об увольнении по собственному желанию. Кадровик вонял, обильно потея и не зная, как убедить меня выполнить пожелание босса.

В итоге я еще раз послал всех ..., ушел на больничный, затем на понижение (потому что мою должность уже презентовали другому дончанину), а затем "на гражданку", потому что не мог больше смотреть на это б... и ощущать себя его частью. Всё это время за мной топтались комитетчики, тщательно документируя каждый мой шаг и докладывая всё набриолиненному прокурору, который каждое своё утро начинал в салоне красоты, а связь с внешним миром поддерживал исключительно посредством телефонных аппаратов марки Vertu, и секретаря.

1 марта 2008 года, посреди рабочего дня я вышел из кабинета, пошел в парикмахерскую, побрился налысо и прибыл в таком виде за трудовой книжкой, которую вечно вонючий кадровик отдал мне с нескрываемым облегчением. Последний человек, которого я увидел перед тем, как уйти из прокуратуры окончательно, сказал добрые слова: что мне к лицу быть лысым и что донецкие задолбали. Он до сих пор мой друг и делает очень много полезного для нашей страны, за что я его безмерно уважаю, но это тема совершенно иной истории, рассказать которую пока, к сожалению, нельзя."