Сойка-пересмешница на воюющем Донбассе (ФОТО)

Таланты сойки-пересмешницы. Некоторые подробности из жизни пернатых, которые способны обратить в панику старушек, молвить заветное слово и дать борам Донецкого кряжа вторую жизнь.

А под каштаном зеваки лежат штабелями

На главной аллее Докучаевска под каштаном полтора десятка пенсионерок моложавого вида. Прикрываясь ладошками от солнечных лучей, всматриваются в полыхающую зелёным пламенем майской листвы крону, которая по периметру украсилась канделябрами соцветий.

- Тихоновна, ты поглазастей, не видишь, где она притаилась?..

- Только слышу. Уже пять минут орёт сердешная. Наверное, бродячие собаки загнали, а слезть теперь не получается...

- Я сейчас внуку позвоню, он у меня специалист по скалолазанию. Тем летом на четвёртый этаж по балконам взобрался. Хозяева в эвакуацию подались, а кошку забыли. Так она, бедолажка, голодными воплями всех до живого достала. Ну, внучок и снял её оттуда. Правда, шалопай великовозрастный, бутылку пива с меня за труды востребовал...

- Так звони. Чего зря вставной челюстью размахивать...

Мне тоже хочется поглядеть на неистово орущего зверя. Однако время рабочее, знакомых - уйма, если присоединюсь к бабулькам, заподозрят в пустяшном времяпровождении. Выбираю позицию поодаль и жду появления внучка-скалолаза.

А кошка тем временем продолжает рвать когтями впечатлительные души прохожих. Вопит похлеще кладбищенского сторожа, у которого из заначки спёрли бутылку поминальной. Наконец, появляется хвалёный спасатель. Лет двадцати, на щеке вмятина от диванного валика, в глазах откровенная досада.

- Поспать человеку не даёте, - ворчит вместо приветствия. - А поэтому с тебя, бабуль, два пива. Одно - за беспокойство, второе...

Концерт по заявкам. В программе:
игра на иволгиной флейте, кудахтанье и прочие номера.

Договорить молодому человеку не дали. В небе возникли звуки, которые издаёт артиллерийская мина на излёте - гибрид куриного клохтанья и разбойничьего посвиста. Наученные горьким опытом моложавые бабульки рогожными кулями валятся на усеянную подсолнечной шелухой аллею. Следом за ними падаем и мы со скалолазом.

Проходит десять секунд, пятнадцать. Но взрыва нет. Лишь в окаменевшей тишине всё так же неистово продолжает орать кошка. Затем послышался упругий шелест маховых перьев, и зелёный костёр тут же разродился ярко раскрашенной птицей размером с галку.

- Что это было? - спросил бабушкин внучок, отряхивая с колен шелуху.

- Сойка-пересмешница, - ответил я. - Она же - застрявшая на дереве кошка и артиллерийская мина сто двадцатого калибра на последнем издыхании.

Обижали ёжика и волка

Как и прочие представители семейства врановых, сойка мастерски имитирует скрип рассохшихся ставенок, флейту иволги, вопли мартовских котов, стук браконьерского топора и другое.

Последнее однажды ввело в обман лесника Сидора Марюху. Заслышав в дубраве характерные шлепки стали и податливую древесину, бдительный страж четверть часа продирался сквозь чащобу, чтобы захватить злостного нарушителя на месте преступления.

- До чего же хитрая эта бестия, - пожаловался Сидор. - Думал - браконьера поймать, а вместо него сойка оказалась. Уселась на ясень, где белка в дупле живёт, и давай изображать из себя лесоруба: «Мол, сейчас дерево завалю». А та дура и поверила. Подалась более спокойный угол искать.

Впрочем, самозахват дорого обошёлся пересмешнице. Месяц спустя лесник принёс из дубравы в форменном картузе четверых сойкиных детёнышей.

- Вот, - сказал он моему родителю-лесничему, перекатывая под рыжими усами дешёвую сигарету, - молния в ясень ударила, дупло - наизнанку. У вас волчонок живет, ёжик и прочие зверушки. Может быть, и этих сирот приютите?..

Поначалу птенцов держали в старом лукошке, где наседка цыплят вывела, а чуть позже, когда сироты перешли в класс поршков, поместили в свободную клетку. Но сделали это исключительно ради того, чтобы найдёныши не докучали прочим обитателям лесного кордона. Сойки постоянно задирали ёжика и воровали размоченные в молоке хлебные корки из персональной плошки волчонка. Зато мы, детвора, новой забаве были только рады.

Одно только огорчало. Сколько ни бились, так и не смогли научить сироток повторять вслед за человеком. Ты им - «Привет, ребята... Сойка - хорошая птичка... Дай кашки, пожалуйста», а они чирикают воробышками, подражают иволге, или мяукают.

Как-то в лесничество с дружеским визитом приехал начальник районной милиции. Услышал доносящуюся с лесного кордона разноголосицу и удивился: «У вас что, зоопарк на дому?»

- Всего лишь волк, ёжик, да четыре сойки, - ответил родитель. - Зато какие...

Под занавес лета сироток выпустили на волю. Уселись рядышком на старой яблоне, разукрасив пыльную листву в немыслимые цвета. И тут мы услышали, наконец, то, что уже отчаялись слышать:

- Привет, ребята, - молвила одна.

- Сойка - хороша птичка, - добавила вторая.

- Дай кашки, пожалуйста, - попросила третья.

А четвёртая исполнила на прощанье мелодию рассохшихся ставенок и тоже улетела.

Легкобронированный щелкунчик

Байрачные леса Донецкого кряжа, по определению механизатора и автора нескольких книг по топонимике Анатолия Бродяного из амвросиевского села Благодатное, являются филиалом райских кущ.

И действительно здесь, в пойме Крынки и Малой Шишовочки, растут неохватные ясеня, чьи кроны способны приютить целую стаю грачей и небесное облако в придачу. Уникальны и дубы горы Лысой, которым по сто и более лет. Для того, чтобы определить возраст метровых карликов, понадобился особо мощный микроскоп. Оказывается, годовые кольца не просматриваются под обычным увеличительным стеклом.

Хороши и рукотворные боры, живописно разместившиеся на пологих склонах приречных холмов. В жаркий день горожанам сюда лучше не заходить: анемичные лёгкие могут не выдержать запаха живицы и земляничных полянок.

Живность Донецкого кряжа, как в Ноевом ковчеге, от зубров до загадочного существа - ореховой сони. Что же касается соек, то местные на них просто не обращают внимания. Правда, на этот счёт у Анатолия Бродяного особое мнение. Он считает ярко окрашенных представителей врановых умнейшими и чуточку воровитыми существами.

- Они у меня, - смеётся сельский механизатор и топоним, - прошлой осенью перетаскали с огорода всю мелкую картошку. Но на них я за это не в обиде. Мне - убыток мизерный, у соек закрома на зиму полные.

Ореховое дерево на моей улице считается ничейным. Созревшими плодами пользуется тот, кто раньше других проснулся, а также - грачи и сойки. Но так, как у последних клюв слабоват, приходится рассчитывать на проезжающий мимо автотранспорт. Уронил орех легковушке под колесо, а потом приступай к трапезе.

Однако и на старуху бывает проруха. Молодая сойка по простоте душевной приняла легкобронированный тягач за обычный автомобиль. Только слетела, чтобы полакомиться раздавленным орехом, как из-за поворота ещё один тягач выполз. За ним третий, четвёртый... В прах смололи скорлупу гранитной твёрдости, не говоря уже о ядре.

Но вернёмся в филиал райских кущ, куда ещё перед войной приезжала комиссия учёных-лесоводов, чтобы узнать причину повального засыхания насаждений сосны обыкновенной. Диагноз оказался неутешительным: «Рукотворные боры пребывают на смертном одре».

К счастью, учёные мужи не успели передать эстафету лесорубам и обслуге тяжёлых корчевателей, которые мирную вырубку ухитряются превратить в поле жесточайшего боя. Вовремя обратили внимание на то, что появившиеся в сосняке плеши начали активно зарастать крепенькими сеянцами дуба.

Этот дубок посажен сойкой.

- Каким ветром занесло сюда жёлуди? - удивился председатель комиссии, пытаясь на карте урочища отыскать ближайшую дубраву.

- Ветер здесь не при чём,- подал робкий голос случайно затесавшийся в ряды учёных Бродяной. - Это поработали сойки. Они напрятали под хвойную подстилку желудей и по причине склероза запамятовали...

- Вы - местный лесовод? - поинтересовался председатель.

- Нет, механизатор. Вон мой конь железный, на кукурузном поле, за опушкой.

Учёные мужи на такие слова отреагировали полным безмолвием. Наверное, в уме уже прикидывали диссертации на тему: «Лес и пернатые». Ну, а сельский механизатор вполне был удовлетворен тем, что с его подачи сосновый бор на берегу Крынки избежал топора. И не забыл при этом упомянуть главное действующее лицо - сойку, которая мастерски умеет подражать кошке, падающему фугасу, человеческой речи, рассохшимся ставенькам, а заодно давать лесу вторую жизнь.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.