Взгляд сквозь годы: Склоните головы, идущие тропой войны

Заметки по поводу экипировки воинов, принимавших участие в битвах, которые отгремели и продолжают греметь на просторах Дикого поля.

Кастрюлькины пращуры

Человек - существо сообразительное. Ещё далёкий пращур, однажды получив чувствительный удар боевой дубинкой по темечку, задумался над тем, как обезопасить башку от повреждений.

К сожалению, кастрюлю в те далекие времена ещё не изобрели. Поэтому предкам пришлось довольствоваться другими подручными средствами. В частности, шапками из бобровой шкуры, черепами крупных хищников, а также прообразом кухонной посуды - деревянными плошками.

Пару-тройку тысячелетий спустя, примерно в эпоху поздней бронзы, человек научился штамповать медные колпаки. Наиболее состоятельные граждане украшали их драгоценными каменьями и златом.

Чуть позже, годков эдак полтораста-двести спустя, в земном филиале кузнеца Гефеста отковали первый шлем, который, собственно, и стал родоначальником головных уборов для боя. Каких именно, мы сейчас и попытаемся отследить на конкретных примерах. Итак...

Шлем витязя оказался маловат

Кто использует вещи убиенных для потехи,
тот автоматически становится мародёром.

Диановка, если не считать звучного названия, стандартный островок сельской глубинки шахтёрского региона. С долей былой зажиточности, о чём свидетельствуют корпуса птицефабрики и кафе, где некогда подавали знаменитые котлеты из индюшатины.

Правда, с некоторых пор местные жители стали претендовать на исключительность. Дескать, описанная в «Слове о полку Игореве» битва произошла не где-нибудь, а именно в окрестностях Диановки.

Начало претензиям положил ливень, который обнажил на склоне оврага древнее захоронение. Экстренно прибывшие спецы от археологии определили, что на склоне полевого оврага упокоился воин киевского князя Игоря. Скорее всего - именитый. Простого ратника едва ли бы похоронили вместе с конём, да ещё в полном облачении.

Правда, доспехи изрядно попортили время и сырость. Кольчуга, меч, шлем и стремена оказались изъедены ржавчиной.

Да и размер экипировки вызвал у нашедших могилу школьников лёгкую иронию. Оказалось, что шлем воина впору только самому младшему из ребят девятикласснику Олегу, который, следует заметить, богатырской статью отнюдь не блистал.

Обстоятельства гибели витязя неизвестны. Похоже, он скончался накануне битвы войска Игорева с половцами. Тем, кто спасся после сокрушительного разгрома, думаю, было некогда хоронить умерших от ран. Да ещё с конём.

Однако вернёмся в наши дни. Спустя неделю после вселенского ливня найденные человеческие останки перезахоронили у сельской околицы. Что же касается доспехов, то их забрала домой смотрительница школьного музея О. И таким образом (учитывается ненадёжность школьных замков и отсутствие сторожа), обезопасила от посягательств воришек.

- Храню сокровища в бабушкином сундуке, - призналась смотрительница музея, - с которого глаз не свожу. Но охотно показываю их всякому, кто пожелает взглянуть на предметы старины.

Более того, смотрительница разрешает брать экспонаты в руки, чем я, честно признаться, тоже поспешил воспользоваться. И тем самым причислил себя к мародёрам. Именно так называют людей (пусть не в обиду будет воспринято жителями Диановки), которые по собственному усмотрению распоряжаются взятыми из могилы вещами. В том числе, изъязвленным ржавчиной шлемом.

Убиенных помирила сырая земля

О братской могиле на одном из холмов Дикого поля я уже писал. Поэтому лишь вкратце напомню историю её происхождения, а также приведу ускользнувшую ранее характерную деталь.

Занявший поздней осенью восемнадцатого года прошлого столетия греческое село полуэскадрон белоказаков захватил в плен молоденького красноармейца. Победители великодушно разрешили ему не снимать с головы только вошедшую в моду будёновку. Срывался первый снег, а потом головной убор заменял бинты, которыми обычно перевязывают рассеченный шашкой лоб.

Будёновка.

Однако ночью парнишка сбежал. И поутру объявился с отрядом красных кавалеристов. Те стремительным ударом выбили полуэскадрон за село, но здесь в схватку ввязалась третья сила. Судя по пулемётным тачанкам, это были хлопцы батьки Махно.

Согласно легенде, бой продолжался с переменным успехом. Конец ему положили сумерки и снежный буран, под прикрытием которого враждующие разъехались в разные стороны.

Точно также разошлись во мнениях и местные жители, которым волей-неволей пришлось хоронить убиенных. Они спорили до тех пор, пока слово не взял девяностолетний добытчик железной руды дед Анастас:

- Вы правы, односельчане, - молвил старец. - Погибших следовало бы разделить по трём могилам. Но в таком случае ответьте мне: как это сделать? Да и есть ли в том нужда великая? Ведь те, кого буран присыпал снегом, перестали быть врагами...

Хранители легенды умалчивают, был ли среди убиенных бежавший из плена паренёк. Однако они утверждают, что на братскую могилу за селом дед Анастас собственноручно возложил окровавленную будёновку, которая очень напоминает богатырский шлем, но плохо защищает от сабельного удара.

От вида танков народ теперь тошнит

Усадьбу жителя приграничной Успенки, назовём его Николаем, безо всякой натяжки следует считать филиалом военно-исторического музея. Во дворе полное собрание изделий оборонной промышленности Советского Союза и гитлеровской Германии.

Разумеется, у боевого оружия вырвано ядовитое жало, а вермахтовские каски по причине множества проделанных осколками и ржавчиной отверстий вполне можно использовать в качестве решёт, которыми, как известно, воду не носят.

Вермахтовские каски. Кладбище дивизии СС «Викинг».

Отштампованные на крупповских заводах головные уборы взяты с кладбища дивизии СС «Викинг», за которым Николай присматривает. Косит траву, оберегает могилы от палов.

Кстати, это самое масштабное захоронение изгнанных в 1943 году за пределы Донбасса гитлеровцев. Здесь упокоились даже три бригаденфюрера, то есть - генерал-майора. Один из них погиб при прорыве «Миус-фронта», после чего, собственно, и началось освобождение шахтёрского региона.

Командовал бригаденфюрер четырьмя дивизионами «Тигров», о которых один из фронтовиков-поэтов сказал: «Я шкурой помню наползавший танк».

Эту строчку я весьма живо вспомнил, когда пытался удержать в объективе фотоаппарата шедший в лоб «Тигр». И хотя то было устроенное для публики воспроизводство боевых действий, я от греха подальше заполз в вырытый солдатами потешного войска окоп.

По завершению действа публику катали на танках. Жаждущий приключений народ облепливал броню и заодно тащил на память сувениры. Оказался похищенным и ребристый шлем, который должен защищать голову механика-водителя «Тигра» от соприкосновения с металлом, и который сейчас, наверное, хранится в частной коллекции.

Что же касается музея-усадьбы жителя приграничного села, то он перестал пользоваться популярностью даже у детворы. Да и на проезжающие сегодня по улицам панцерники прохожие почти не обращают внимания. И, разумеется, никто не горит желанием прокатиться. А всё потому, что при слишком длительном контакте с войной у человека появляется ярко выраженная аллергия на оружие.

Каски на обочине дороги смерти

Обочина дороги смерти Иловайск-Старобешево

Власти скрывают, или же попросту не знают, число погибших на дороге Иловайск-Старобешево. Но, по моим личным наблюдениям, потери превосходят официальную статистику. Так, только на холме у совершенно игрушечного пруда мне указали на два захоронения-времянки. Здесь, по словам местной жительницы Нины Владецкой, погребено более двадцати защитников блокпоста, да примерно столько же солдат погибло при попадании снаряда в проезжавший мимо грузовик.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.