Она считала, что жизнь полностью сложилась. На работе порядок. Сын вырос. Ну а то, что осталась без мужа, восприняла философски - такова судьба. Да и при ее отдаче на работе на дом всегда не оставалось времени, несмотря на то, что с детства мечтала о счастливой семье. Было бы сейчас всё степенно, как и полагается у людей... И только взглянув в глаза четырехлетней чужой девочки, она вдруг поняла, как это  можно исправить - просто впустить ту в свое сердце. И в свою жизнь. Без оглядки, навсегда...

«Кто вы такая?»

С этим вопросом к Тамаре Николаевне, курирующей в районе социальные вопросы, подбежала самая маленькая и худенькая среди воспитанников приюта. И не ожидая ответа на вопрос, предложила свои «услуги»: «Можно вашу сумку подержать?».

Дала ей сумку, потом смотрела выступления детей, но взгляд невольно всё время фокусировался на той, которую звали Анечка. От воспитателей узнала, что у девочки умер отец, а маму, лишенную родительских прав, она вспоминать почему-то не хочет. Живет в приюте уже год вместе со своими братьями.

Стоял февраль, дорогу замело снегом. И когда возвращалась домой, никак не могла забыть слова, сказанные врачом приюта, вышедшей провожать с малышкой на руках: «Она у нас - золотой ребенок. Вот бы кто-нибудь забрал...»

К сентиментальной части человечества Тамара себя никогда не относила. Что заставило ее на следующие выходные взять Анюту к себе, сама не сразу поняла. Захотелось подарить той немножко уюта, познакомить с говорливым попугаем Ромой, просто приласкать ребенка, забывшего, что это такое. Привела домой, предупредила, что та у нее в гостях, представилась тетей Томой. И почти спокойно отреагировала на призыв Анюты из соседней комнаты: «Мама, иди сюда!» Только внутри словно что-то щелкнуло. И горло перехватило, когда в ванной вечером увидела постиранные носочки. Та, прочитав недоумение в ее глазах, уведомила: «А я и тебе буду стирать, хочешь?»

В понедельник вернула Анюту «на место» и вздрогнула, когда та гордо сказала остальным: «Я была в гостях у тети Томы!» Через неделю всё повторилось. А вот на 8-е марта ей «поиграть в мамы»... отказали, объясняя это тем, что девочка стала привыкать. Не стоит ее лишний раз ранить, тем более, что на днях должно прийти направление в другой детский дом.

«Буду забирать!»

Эти слова она решительно выдала сыну Виктору. На уточняющий вопрос: «Что мы сможем ей дать?» так же решительно сказала: «Хуже, чем в детском доме, ей не будет!» Он согласился: «Смотри сама». Вечерний звонок маме, которая на тот момент была в отъезде, такого же согласия не принес, скорее, категорическое «против»: вспомнила про обузу чужого ребенка, взваленную на плечи, даже расплакалась.

Очередное проведывание Анечки совпало с тихим часом. Зашла в спальню, села рядышком с кроватью и замерла. Та мгновенно проснулась и посмотрела взглядом брошенного ребенка, в котором читалось: «Что, опять пришла поиграть?».

- Пойдешь ко мне жить? - только и спросила. И постаралась не расплакаться, когда та бросилась её обнимать.

Документы оформить получилось быстро. И уже в марте Анюта начала обживать свой новый дом. Легкий трепет перед старшим братом преодолела не сразу. Зато сейчас (спустя четыре года) они не разлей вода. Даже когда мама уезжает в командировку, Виктор в учебное время не отпускает сестренку к бабушке: «Зачем занятия пропускать? Сами управимся». А бабушка оттаяла в тот момент, когда девочка при первой же встрече деловито поинтересовалась у нее: «Ты что, моя бабулечка?». Без маленькой помощницы теперь не обходится ни одно домашнее дело: то ли консервирование «урожая» (у бабулечки свой отличный сад-огород), то ли просмотр сериала, то ли разбор разных лечебных книжек. А если и поссорятся, чего в жизни не бывает (Анюта - большая непоседа, может с кошкой заиграться, забыв сесть за уроки), то мирятся сразу, классически - «мизинчиками»: мирись, мирись и больше не дерись. Дружно плачут за «чисткой» лука. По-на­стоящему Анюта расплакалась за всё это время только один раз - у могилы отца.

«Ты должна помнить своих родителей»

Усыновлять ее Тамара Николаевна сознательно не стала. Оформила опеку. На «звании» «мамулечки» это ведь никак не отразилось. Как и подначки детворы во дворе, с которыми однажды дочка вернулась с улицы («сказали, что я тебе не родная»), не сработали. «Так ты ведь и сама это знаешь, но я всё равно твоя мама. Хотя и родителей ты не должна забывать».

На тот момент родная мать тоже ушла в мир иной, нашли мертвой на улице. Тамара Николаевна ее ни разу не видела, но лицом к лицу столкнуться пришлось... на кладбище. Они тогда пошли «проведать» папу Анюты. У памятника девочка и разрыдалась, всё гладила фото руками и целовала. А потом долго рассказывала новой маме, какой он был хороший: однажды оторвал сосульку с крыши и дал пососать: «Такая вкусная была!»

На выходе с кладбища Тамара и натолкнулась взглядом на табличку со знакомой фамилией. Так узнала, что Анечка совсем осиротела. Впрочем, это понятие теперь к той никакого отношения не имеет (хотя ухаживать за могилками родных - это святое). В семье Белянкиных (Анюта носит свою фамилию) она чувствует себя полноценным звенышком, с которым советуются и считаются, даже обговаривают отдаленное будущее на предмет того, кем она хочет стать. В четыре года, например, «повалом или дилехтолом лестолана». Уж больно любила готовить «еду» из песочка да листьев. Сейчас увлеклась рисованием. Ко дню рождения Тамары Николаевны (она недавно отметила юбилей) заготовила настоящую картину. Но даже журналистке «Донбасса» не призналась, какую именно.

«Здравствуйте, начальник, меня зовут Аня»

Познакомиться с ними мне удалось в одной из командировок в Добропольский район. Ехала совсем за другим, а привезла вот эту историю. Узнала ее случайно. Очень понравилась девочка, сопровождающая нас жарким летним днем вместе с заместителем главы райгосадминистрации, пока ездили от села к селу. Развитая, общительная, счастливая.

Только перед самым отъ­ездом, наверное, немного смутившись, что в одном из ФАПов ту приняли за ее внучку, Тамара Николаевна и рассказала мне всё. Вспомнила с улыбкой, как Анюта впервые пришла к ней на работу и знакомилась с коллективом. Даже в кабинет к председателю хотела заглянуть между делом. А когда ее не пустили, мол, там начальник сидит, дождалась, пока он выйдет, и представилась по полной форме. Все тогда ахнули от такой смелости и порадовались за обеих.

Впрочем, нашлись и другие, ехидно предположившие: что, мол, денег мало? Поэтому и опекунство оформила? Бог им судья. С тех пор много воды утекло, а главное - состоялось счастливое детство Анечки. Чего стоит приглушенный возглас восторга, когда она впервые увидела Черное море, это «Ах!», с прижатыми к груди руками. И чем можно в этой жизни заменить ее желание быть всё время рядом, что бы ты ни делала: прижаться, приласкаться, помочь. А чего стоит ее трогательная супермечта - найти маме папу!.. То есть не папу, а сами понимаете - вторую половинку.

Кстати, братишка Егорка, которого взяла семья родственников - частый гость в их доме. С попугаем Ромой общаются на пару. И бузят несильно: у бывших интернатских ребятишек ко всяким капризам и проказам отношение особенное - сдержанное. Так важно, чтобы прошлое осталось прошлым. А в настоящем для ее Анюты был только свет...

Такое нельзя навязать

Как-то довелось Тамаре Николаевне побывать в Киеве на большом совещании, где тогдашний президент, обозначив проблему сиротства, долго разглагольствовал о том, как надо с ней бороться, какие постановления принимать. В зале согласно кивали головами чиновники всех рангов.

Ей с «галерки» так и хотелось громко уточнить: «Почему никто из вас не встанет и не скажет, что уже взял такого ребенка?». Если уж и говорить о каких-то планах, то первоочередным должен быть тот, который вообще не позволит безнаказанно бросать детей. А в остальном... Нужно меньше говорить, а больше делать. Конечно, не по принуждению, а по порыву души, тому самому, когда где-то внутри, возле сердца, «щелкает» странное и острое осознание того, что ты просто не можешь равнодушно пройти мимо. Что чья-то судьба связана с твоей. И именно ты можешь для маленького одинокого человечка не только изменить образ жизни, но и раскрасить целый мир в яркие цвета...