Это началось еще с детсада. Яночка Власова была девочкой маленькой, но смышленой. И когда гроза группы Светка Зайцева очередной раз больно ее ущипнула, не разревелась, а затаилась.

Дружба, скрепленная…

Во время обеда она пихнула локтем тарелку с борщом. Аккурат на новое - белое с синими цветочками - платье обидчицы. И за миг до того, как та разоралась, сама взвыла сиреной: «Марья Васильевна, а Света борщом облилась!».

И месть свершилась: Зайцеву отодрали дома за «убитое» платье и примерно наказали в саду. Марья Васильевна просто пожурила, а вот нянечка Валентина Тихоновна и за ухо потаскала, и вытирать стол заставила. Ошалевшая Света, похоже, поверила, что борщ перелила именно она, а потому наказание вполне заслужила.

Борьку Кириленко, который доставал ее в лагере (то за косу дернет, то юбку задерет), Яна опозорила по полной. Вечером сходила «по-маленькому» в баночку. Пронесла ту в свою комнату в кульке со щеткой, пастой и мылом. А ночью, когда весь отряд надежно спал, пробралась в покои мальчишек и вылила содержимое под Борьку. Он завозился, а она, включив свет, опрометью кинулась к себе. И, свернувшись калачиком, слушала, как поднялись вожатые и воспитатель, как ругались они и хихикали пацаны.

На следующее утро весть о том, что Кириленко обмочился, облетела весь лагерь со скоростью пожара, пляшущего по сухим деревьям по воле глупого человека и бесстрастного ветра. Затравленного Бориса через пару дней забрали родители.

В школе Власова тоже подличала, причем старалась делать это исключительно по поводу. И с фантазией. Подкинуть на стул кнопку или измазать сиденье парты мелом казалось ей пустяковиной. Куда интереснее было сделать пакость с «переводом стрелок».

Особенно сладко вышло в восьмом классе с Женей Костровой. Задавака, каких поискать, она унизила Яну на одной из школьных дискотек, куда пришла с золотыми сережками, в мини-юбке и лаковых туфельках. Презрительно фыркнув, глядя на истертые джинсы и дешевые клипсы Власовой, выдала: «Дешевка! Сидела бы дома, не позорилась».

А через некоторое время школа оказалась обклеена объявлениями: «Восьмиклассница Женя делает предложение: за туфли и сережки показываю ножки». С телефоном Костровой. Всё сделано аккуратно, на принтере. Их в ту пору было не так много, как теперь. Имелся, к примеру, у Толи Корзинченко, который на Женьку «запал». А она ему - от ворот поворот. А он себе вены распанахал. Потом перевелся в другую школу. Иногда, правда, заскакивал - продавал пацанам распечатки эротических рассказов и рефераты, скачанные из Инета. Конспирацию соблюдали - будь здоров! Но имеющий глаза… У Яны с этим был полный порядок. А на Корзинченко она давно зуб имела: тот как-то «спалил» ее на контрольной. Пришла пора раздавать серьги…

Сама бы Янка с этим планом не справилась. Помогла двоюродная сестра Анатолия - Аня. Власова зналась с ней по совместным занятиям в цирковой студии. Дружить не дружили - так, приятельствовали. Как-то Аня пожаловалась на «придурка-кузена», который испортил ее недавний день рождения: хотела с девчонками винца потянуть, а он заложил взрослым. Выяснилось, что этот знакомый Яне стукачок - Корзинченко. Вскоре случилась дискотека с выпендрежем Костровой. А потом появились объявления…

Шум вышел большой: как-никак, батя у Евгении - зам. главного милиционера города. И когда к нему домой стали названивать с недвусмысленным предложением касательно дочки, мужик учинил настоящее расследование в стенах школы. Вскрылись пара продавцов легкой наркоты, взяточничество завуча, воровство трудовика. И нелегальный промысел Корзинченко. Проверка компа показала, что объявления, равно как фривольные рассказы, печатались именно на нем. Предкам Анатолия впаяли солидный штраф, а Яна с Аней, которая втихую и печатнула Женин позор на аппаратуре брата, отметили это дело пивом с чипсами. И именно тогда стали подругами.

Предложение отражения

В отличие от Ани, Яна университетов не кончала. «Если у человека есть способности, они раскроются и без диплома», - заявила предкам, тянувшим лямку на заводе. И раскрылись: отбарабанила компьютерные курсы, зацепилась там с нужными людьми и вскоре чувствовала себя в Сети, что муха, то есть рыба - в воде. Она на раз-два создавала и убивала сайты, рассылала вирусы и спам, рулила электронными продажами. Купила себе и родителям по приличной квартире. Копила на машину. Кризис малость подпортил планы, но она быстро выровняла положение. И вскоре зарабатывала еще больше, перепродавая вакансии, а также прогнозы специалистов (настоящих, которые предпочитают не светиться) касательно валютных колебаний.

С Аней, ушедшей в журналистику, виделись редко. С замужеством как-то не складывалось. До двадцати женихам было не до нее, не отличавшейся красотой и милым нравом. А когда она похорошела и поспокойнела, ей уже стало не до них: работа казалась надежней и доставляла больше удовольствия. По крайней мере, в сравнении с теми двумя «любвями», которые стремительно вспыхнули и еще быстрее погасли.

Бизнесмен Жора оказался неплох как собеседник и ходячий кошелек, но никакой в постели. А шахтер Костя - наоборот. Власовой же хотелось полной гармонии. Она с кем-то периодически встречалась, но, кроме двух выше-упомянутых особ, никто в память и не врезался-то.

Так что свой тридцатый день рождения Яна справляла в полном одиночестве. Чокнулась с собой, ненаглядной, в зеркале любимым «Артемовским» полусладким, закусила «Метеоритом». Порадовалась, что отбилась от просьб предков «устроить семейное торжество». Ни с кем ей не было так хорошо, как с собой… Разве что с Аней.

И тут та, легка на помине, «постучала» в мобильник.

- Привет, отражение, - чирикнула их старый позывной (читая в обратку имя одной, получалось - другой). - Со второй «пятнашкой»! Мужчин тебе любящих, любимых и с бо-о-ольшими возможностями!

- Спасибо, Аньчик! - обрадовалась Яна. - Ты где?

- Под две…! Открывай давай!

К середине второй бутылки Анька раскололась, что пришла не только поздравлять, но и просить.

- Власочка, нужна твоя помощь! Мне тут один козел на работе всё время дорогу перебегает. Темы перехватывает, идеи ворует… Премию ему, гаду, третий месяц подряд дают. А мне - шиш и нагоняй! - аж скрипнула зубами подруга. - Надо бы этому голубку крылышки подрезать.

- Да я же его знать не знаю! - удивилась Яна. - К тому же все эти подставы и подлянки еще со школы забросила…

- А вирусы слать - это, значит, у нас теперь - благое дело, - нахмурилась Анька. - Ну, Вла-а-асочка! Ну помоги! Помоги мне! - закружила она по комнате, неумело копируя Светличную в «Бриллиантовой руке». Бухнулась на диван рядом с подругой, чмокнула в щеку и дзынькнула бокал о бокал:

- Ведь поможешь, да?

Игра в «шпионов»

- Мне неприятно об этом говорить, Сергей, но отзывы на твои статьи - негативные.

Шеф потер виски, потом подпер подбородок и выжидающе поглядел на Марченко. Тот старался держаться спокойно. Но желваки играли, а пальцы била нервная дрожь.

- Артур Степанович, вы о комментариях на сайте?

- Ну да… В читательской почте тебя всё больше хвалят. А вот сайт в последние недели просто кипит…

- Я знаю… Читал! - возмущенно рубанул рукой воздух Сергей. - Вот только ответьте мне, есть ли там хоть что-то по существу?

- Честно? Нет, - редактор опять помассировал виски. - Пустобрешество. И мне кажется, тебя просто…

-…«мочат» свои же, - закончил Сергей.

- Или кто-то по их наводке. Бьют-то прицельно. Даже по заметкам, подписанным псевдонимом. У меня самого было нечто подобное в пору журналистской юности. - Артур Степанович сощурился, припоминая. - Я тоже бойко писал. А пара старожилов нашего издания такой зуб на меня имели - ого-го! И анонимки строчили, и гневные письма якобы от лица подписчиков с разных адресов слали. Когда всё открылось, редакция решила не выносить сор из избы. Расстались с ними по-тихому…

И вдруг, оставив размеренный воспоминательный тон, спросил в лоб:

- Знаешь - кто?

- Догадываюсь, - криво усмехнулся Марченко. - Вы не переживайте, Артур Степанович. Я сам всё разрулю.

- Без жертв?

- Как масть ляжет!

…На очередное задание ехал с поганым чувством. Бравада в кабинете главного далась нелегко. Сердце болело, язва зудела. Отзывы типа «только такой бездарь, как Марченко» или «как редакции не стыдно держать в штате подобных идиотов» даже более толстокожего проняли бы. Он же был - душа нараспах. Сочувствовал всем своим героям, проникался их проблемами. Работал с удовольствием. И искренне не понимал, что мешает так же поступать другим...

После разговора со старушкой-ветераном, судьба которой - хоть книгу пиши! - полегчало. Ведь были ж люди! Били фрицев, поднимали из развалин страну, растили по пятеро детей. Ему ли ныть?

Он выскочил из трамвая раньше. Решил пройтись. По той самой тропинке через чахлую березовую рощу, в которой два недавно отмотавших срок придурка попытались ограбить Яну. Сергей их спугнул. Проводил Власову домой. А через пару дней они уже встретились «у Пушкина», чтобы сходить в кино.

Не сговариваясь, назвались другими именами. Придумали «трудовые легенды». Он уже обжегся на женитьбе, она так и не познала замужества. Игра «в шпионов» на момент «приглядки» была вполне обоснованна. По крайней мере, им так казалось.

Яйца на брудершафт

Первым не выдержал Сергей. На второй неделе знакомства, после очередной порции головокружительных поцелуев, он покаялся: зовут так-то, работаю в газете. Вот корочка. Прости дурака…

Яна, рассмеявшись, заявила, что они - одного поля ягоды. А потом, побледнев, попросила повторить фамилию и издание. И послала Марченко по одному заборному адресу.

В этот же вечер его знакомый компьютерщик из органов наконец дорылся до адреса, с которого шел основной рассыл антимарченковской пропаганды. И выложил перед Сергеем досье «клиента». Фото Яны прилагалось.

Он встретил ее утром. У подъезда. С распечатками уничижительных комментариев в свой адрес и утверждением: «Какая ж ты подлЯнка!». Швырнул их в лицо вместе с вопросом: «За что?». И ушел. Сначала от нее, а потом из редакции. К вящей радости Ани, которая уже через месяц получила премию.

Яна сначала бесилась, потом скучала. А там - стала искать. Броня подлости, и без того изрядно прохудившаяся, не выдержала ударов влюбленного сердца.

Обнаружила Сергея в больнице, куда он загремел с внутренним кровотечением (вскрылась таки язва). Говорили долго. По-честному. Распили на брудершафт (по-настоящему познакомились-то только теперь) сырые яйца, наплевав на потенциальный сальмонеллез. И начали всё с чистого листа.

В нем, конечно, будут кляксы и помарки. Но подлости - точно не случится.