- Да не кричи ты так, мама, соседи сбегутся, - придерживая низ живота, Оксана пыталась несмело остановить гневливую мать. - Мне никак нельзя нервничать, так всё непросто.

На материнскую благосклонность рассчитывать не приходилось, и дело вовсе не в пуританских взглядах. Растила она дочку одна (муж по пьянке сгинул) и так мечтала, что хоть в Оксанкиной судьбе всё будет по-человечески. Чисто, трезво, уважительно.

Отбивала от дочери, как могла, поселковых ухажеров, не чета были ее красавице эти неучи, если уж выходить замуж, так за достойного. Девушка окончила пединститут, работала. А что местные женихи? У них на уме только пиво да девки.

Вот и впала в истерику, когда уже почти тридцатилетняя Оксанка огорошила новостью: ребенка ждет. От кого - не признавалась и определенно собиралась рожать.

Мать выставила за дверь беременную дочку, надеясь, что та одумается, не будет давать жизнь байстрюку.

…В отдаленном шахтерском поселке Оксана сняла дешевенькую комнату в барачной постройке, решила копить деньги на скромную квартиру ближе к центру города, понемногу откладывала на покупку жилья. Выносила свое дитя, правда, не без проблем. Из роддома ее забирали подружки - коллеги Валентина и Алла - и приданое Машеньке, как назвала дочурку Оксана, приготовили, и в барак не позволили роженице возвратиться. Февраль был за окном, комната промерзла, за угольной печью надо следить, за водой к уличной колонке ходить, туалет тоже во дворе. Так что забрали приятельницы маму с Машуткой к себе.

Родная бабушка так ни разу и не поинтересовалась, что там с дочкой и малюткой. Может, она до сих пор вообще не знает, кто родился, где живет дочь. Неужели и без того черствая ее душа вообще окаменела? Можно осудить дочкин «залет», но внучка-то тут при чем. Бог женщине судья, но, видно, не потеплело в ее душе. В поселке так и шепчутся, дескать, не приняла внучку.

…Всё, вроде бы, благополучно разрешилось, одинокая мама нашла приют, к весне подружки собирались подремонтировать хибарку, чтобы на лето отправить Оксанку домой. Она всё время туда просилась, пусть не так уютна там жизнь, но стеснять подруг уж было невмоготу. Да и в огороде надо было порядок наводить, посадить, посеять что-нибудь. Всё ж не на рынке морковку да лук покупать, экономить приходится во всем.

Беда пришла, откуда вовсе не ждали. Не успела молодая женщина отойти от родов, как вдруг стала таять на глазах. Едва появившись, пропало молоко, температура постоянно была повышенной. Подружки настояли на обследовании, возили ее по местным и областным больницам. Результат прозвучал, как приговор… Рак! Дай Бог, поможет Оксанке лечение и операция! Химиотерапию оплатили сами подружки, и сейчас собирают деньги на операцию. Нужно несколько тысяч, а потом еще немало на реабилитацию. Где их брать?

Пока молодая мама кочует по больницам, Машенька так и живет у своих названных тетушек-матушек, те присматривают за девчушкой по очереди. В школе, прекрасно понимая ситуацию, уроки по предметам, которые преподают Алла и Валя, развели в расписании так, что добровольные опекунши могут, сменяя друг друга, постоянно быть с Машей. Учителя - сплошь женщины,  добрые, умеющие сопереживать, готовые помогать.

Растет девчушка не по дням, а по часам: живая, смышленая, ей уже семь месяцев. Она так похожа на сына Аллы - Ромчика. Может, потому, что белокурые оба. Тот ее своей сестренкой называет…

Слыша это, домочадцы едва сдерживают слезы… Как сложится у Оксанки со здоровьем? А не приведи Господи случится непоправимое, что будет с Машей? У девочки, слава Богу, уже три мамы, всех их она так и воспринимает. Как ни больно об этом говорить, но подруги уже сейчас думают, у кого из них, в конце концов, девочка останется. Речь о том, чтобы Машенька обрела свою настоящую семью. Может, ее счастливая судьба компенсирует все тревоги и несчастья родной мамы и бабушки.

Недавно мама Аллы отмечала день рождения, немногочисленные гости собрались не у именинницы, а в квартире дочери: той не хотелось с закапризничавшей почему-то Машенькой ходить по гостям. Вдруг захворала?  Одна же семья, какая разница, где за общим столом собираться. Именинница с порога протянула руки к малышке: «Иди к бабуле, Манюня!»

- А кто знает, как зовут ее родную бабушку - Оксанкину маму? - спросил кто-то из гостей.

- Мария, - оборвал ответ разговор…