Репортаж с поминок гражданки без определенного места жительства, которая приняла мучительную смерть в цементном бункере заброшенного предприятия.

Тризна под одичавшими яблонями

На поминки я попал случайно. Обследовал массив заброшенных дач за околицей Докучаевска, а наткнулся на компанию из двух мужиков и такого же числа дам, которые до звания представительниц прекрасной половины человечества явно не дотягивали. Одной мешал застарелый кровоподтек под левым глазом, другой - плохо промытые волосы цвета осенней травы и хронический налет под ногтями неожиданно изящных кистей рук. Их обладательница, видимо, перехватив мой взгляд, с нарочитой бравадой встряхнула прической:

- Извините... Перед сном сделала маникюр, а ночью по привычке опять чесалась... Между прочим, не мешало бы угостить леди сигареткой.

Воспользовавшись тем, что остальные тоже потянулись к пачке, бегло осматриваю дачный участок. Дверной проем кирпичного строения затянут толстым полиэтиленом, окна, похоже, целы, хотя и не ухожены. В одичавшем саду несколько яблонь и груша. Компания восседала за круглым низеньким столом, который в греческих семьях называют трапезом, вместо табуреток - половинки шлакоблоков, поверх которых брошены украшавшие фронтон дачи доски.

- Мы бы пригласили, - кивает обладательница кровоподтека на трапез, где стоит трехлитровая банка с бесцветной жидкостью да валяются обломки батона и вареной колбасы, - только пойло у нас специфическое.

- Это точно, - прогудел  гитарной струной мужик, у которого было измято всё, начиная от вислых ушей и заканчивая камуфляжной курткой, - пойло такое, что никакое другое на похмелье не идет. Видно, хозяин точки сухой спирт подмешивает. Но зато дешево и сердито. да ты садись, помяни с нами рабу божью Анжелу. Десять лет как погибла...

Голодная смерть в западне

Связываюсь по мобильнику с приятелем, прошу привезти бутылку водки, газировку, хлеб, пять банок рыбных консервов и одноразовую посуду. Названные координаты приводят приятеля в недоумение, однако спустя полчаса на заброшенной дачной улице показывается его внедорожник. Забираю пакеты.

- Рыбные консервы - это вещь, - подал голос обладатель такой маловыразительной внешности, что её не оживляла даже пестрая рубаха с истершимся воротником. - Консервы еще не научились подделывать.

- Будет тебе, Витёк, - распорядилась обладательница прически цвета осенней травы. - Наливай, помянем Анжелку...

- Царствие ей небесное, - прогудел измятый мужик и четко отработанным движением вкатил в пасть содержимое пластикового стакана.

- А кто такая Анжелка? - интересуюсь. - Чем  знаменита, коль о ней не забыли и спустя десять лет?

- Такая же, как и мы, - ответила дама с фингалом. - Бомжиха.

Была замужем за крутым начальником, каталась, как сыр в масле, но гульнула на стороне. Муж узнал, пинком выставил за дверь в одном халате.

Деньги и паспорт зажал. А любовник отказался. Только она не унывала. Прибилась к нам, но пить не пила. Нанималась по людям, собиралась копеек на нормальный прикид заработать. «Я, - говорит, - еще буду черную икру с серебряных тарелок жрать». А как же, нажралась. Ушла куда-то и пропала. Её через год в цементном бункере брошенного завода потом нашли. Мешки набрала, а вылезти не получилось. С голодухи, наверное, умерла, так и не попробовав еще раз черной икры... Кстати, давайте знакомиться. Я - Галя, она - Ленка, это - Витек с Коляном. Что-то вроде  наших бойфрендов.

Компромат под двуспальной кроватью

- Бомж, как и крутой, - философски прогудел Колян, - понятие относительное и временное. Как там сказано: «То тебе гонорары, то тебе - чаевые, то падаешь, то - летишь». Анжелка у нас летала, Галька тоже червем не ползала. Правда, после смерти родителей в пузырь начала заглядывать, хозяйство забросила...

- Не бабье дело, - возмутилась Галина, - кованый забор красить да виноград обрезать. Мыла полы, двор мела, обстирывала...

- Пока на прохиндея не нарвалась, - хмыкнул серенький Витек. - Ей один поц предложил поменять дом на квартиру с доплатой, даже помог перебраться. А на поверку выяснилось, что квартира съемная, и что не прохиндей, а она ему должна доплатить. Теперь Галька, как накатит, идет к тому поцу разбираться. Ну, и всякий раз с «фонарем» возвращается.

- А ты, Витёк, как говорится, чья бы мычала... Сам квартиру профукал.

- Не профукал, а семье оставил, - продемонстрировала изящную кисть Елена. - Как порядочный мужик...

- Дело прошлое, - отмахнулся пластиковой ложкой «порядочный мужик». - Гараж только жаль. Он у меня в трех уровнях, на нижнем все удобства с двуспальной кроватью. Жена пронюхала, устроила ревизию, обнаружила под кроватью кой-чего из чужого бельишка... Поехал на Север подзаработать, по дороге паспорт вместе с трудовой сперли. А заодно диплом маркшейдера и деньги. Вот так...

- Последнее дело, - загудел Колян, - в вагоне с незнакомыми водиться. Клофелинчику в водку подсыпят - не только денег, но и памяти лишишься. Я однажды из отпуска возвращался, в Крыму отдыхал, так в Джанкое одна дамочка глаз на меня положила. И откуда только она, стервоза, догадалась, что у меня в потайном кармане штука зеленых припрятана?.. Короче, пришел в себя  на каком-то полустанке за Мелитополем. Уже сколько лет миновало, а в башке словно шестеренки с поломанными зубьями...

«Мы - не придорожный чертополох»

- Гостю, наверное, интересно услышать исповедь о нашем бытии, - вдруг отозвался Колян. - Живем, как сверху было отмерено. Подрабатывали у частников на прополке, собираем пустые бутылки, металл. Раз в неделю приезжает грузовик от хозяина. Где обитаем? Сегодня - здесь, а где остановимся на ночлег завтра, завтра и станет известно. Куда подадимся с наступление холодов? Как карта ляжет. Хотя подвалы и замуровали, теплых местечек еще хватает. Надо лишь заранее присмотреть. Мы, например, присмотрели в Крыму... Хозяину нескольких пансионатов нужна дешевая рабсила. На осень, зиму и весну. Летом он нас спроваживает, чтобы непрезентабельным видом не смущали богатеньких клиентов. Ладно, помянем рабу божью Анжелку, огонь-баба была.

- Бомж, - молвила Елена, вытерев тыльной стороной ладони вздрогнувшие от водочного ожога губы, - за редким исключением, не опустившееся до уровня раздавленного колесом придорожного чертополоха существо, которое следует или жалеть, или презирать. Даже если он лишится основного пристанища и документов, это не означает, что утрачены элементарные человеческие потребности, качества души и все остальное...

- Ленка, - грубовато оборвала исповедь подруга. - Давай по единой за упокой Анжелики и спой нам что-нибудь. А мы  подхватим. Плесни, Витёк, на посошок!

- Гори, гори, моя звезда...

И тут я вспомнил, где слышал однажды этот голос и обратил внимание на изящную кисть, которая рисовала в воздухе непринужденные полукружья. В Мариуполе на одном из благотворительных концертов.

- Звезда любви приветная, - загудел гитарной струной Колян, и над заброшенными дачами поплыли слова из старинного романса...