Их звездное время, увы, позади. Сейчас в Донецком академическом государственном театре оперы и балета им. Соловьяненко царствуют другие голоса. Но заслуженный артист Украины Игорь Диков, которому седьмого сентября исполняется 80 лет, и его супруга, народная артистка Тамара Лагунова, внесли свою - и немалую - лепту в то, чтобы их творческий дом обрел свое громкое имя. А путь этой замечательной пары на донецкую сцену и друг к другу был из разряда «Голливуду и не снилось»...

Студент сразил Хрущева

Мама Игоря Владимировича была концертмейстером, отец - солистом Одесского оперного театра. Он был категорически против того, чтобы сын пошел по его стопам. «Игорь, - твердил, - пением ты семью не прокормишь». Владимир Сергеевич знал, что говорит. В свое время он бросил театр, где платили мизер, и устроился… на мыловаренный завод. Потом уехал в Носовку (Черниговщина) работать агрономом. И лишь годы спустя, уже в Запорожье, вернулся к музыке в качестве преподавателя. Там Диковых и застала война.

Во время бомбежки погиб старший брат, Сергей, который участвовал в сооружении заграждений на подступах к городу. Маленького Игорька, отца и мать, получившую контузию, угнали в Германию. Мальчик трудился на заводе, возил железную стружку. Отец заработал грыжу, таская тяжести. Мама приглядывала в лагере за детьми остарбайтеров.

Когда стало ясно, что фашистской Германии - капут, у Диковых был выбор: идти к нашим или к американцам. Но отец был патриот - только к русским!

Сбежав из лагеря (пошел слух, что при подходе освободителей фашисты всех пленных расстреляют), отсиживались в подвале немецких селян. Вместе с ними прятались и хозяева, и другие беглецы. Вдруг распахивается дверь, в ней появляется силуэт нашего солдата, в руках которого - граната. Все остолбенели, а Сергей как закричит: «Стойте! Мы - свои, мы - русские!». Так он спас от смерти и себя, и с десяток человек, которые были рядом.

Пока длились изматывающие проверки в НКВД (отдельно допрашивали каждого члена семьи, потом где-то перепроверяли эту информацию), Диковы выступали в госпиталях. То, что семейный подряд давал мини-концерты, зачлось: в конце концов их отправили домой.

Приехали на пепелище. Дом разрушен, вещи растащены. Какое-то время жили в кинотеатре, в комнате оператора, потом снимали квартиру.

По настоянию родителей Игорь поступил в Новочеркасский политехнический институт на маркшейдера. Учился плохо, через «не могу». Ну не его это было! Зато нашел себя в самодеятельном народном театре оперы и балета, где пел ведущие партии.

Всё решила встреча с Хрущевым. Как-то Никита Сергеевич оказался на концерте, где выступал студент Диков. Прослушав романс, спетый великолепным басом-баритоном, правитель удивился: «Неужели молодой человек с таким голосом не достоин большего? Ему надо обязательно учиться дальше!».

- После подобного веления мне были открыты двери всех консерваторий Союза, - вспоминает Игорь Владимирович. - Я выбрал киевскую, которую окончил с отличием. Предлагали идти в аспирантуру, но предпочел Донецкий оперный театр, где в 1965-м появилось вакантное место солиста.

Будущая звезда доила коров

Тамара Лагунова появилась на свет в конце апреля 44-го в Бахчисарае. Отца никогда не видела, а с матерью впервые встретилась… в семь лет. Как-то Вера Афанасьевна оставила двухлетнюю Валюшку и едва родившуюся Тамарочку у соседки, сказав, что поехала за продуктами... И пропала. Девочки оказались в детдоме.

- В ту пору самым вкусным блюдом для меня была гречневая каша с молоком. Мы за ней аж дрожали, - вспоминает Лагунова.

Когда девочки пошли в школу, объявилась мать, которая к тому времени вышла замуж за человека с криминальным прошлым.

- У них уже было двое маленьких деток, - продолжает Тамара Алексеевна. - Иногда мне казалось, что нас взяли как нянек. Мы уехали на север, в Архангельскую область, потом - в Алтайский край... Я окончила семилетку в селе Целинное. Помню, была у нас учительница, которая хорошо пела. И мне очень хотелось походить на нее.

В 13 лет, устав от вздорного отчима и холодной матери, Тома ушла из дому. Три года работала в колхозе: и в поле убирала, и коров пасла-доила.

- Меня всегда кто-то будто в спину толкал, продвигая к сцене, - говорит Лагунова. - Колхозная подружка Рая, услышав, как я распеваюсь на выгоне телят (вот уж где голос развивала!), безапелляционно заявила: «Тома, тебе надо учиться петь. И не здесь». Набралась храбрости - и поступила в Барнаульское культпросветучилище на дирижерско-хоровое отделение. А первый педагог по академическому вокалу Галина Латышева чуть ли не слово в слово повторила Раю: «Тамара, с таким чудесным сопрано тебе здесь делать нечего - нужно поступать в консерваторию».

Через год с рекомендательным письмом провинциалка отправилась покорять Новосибирск. На родительскую помощь рассчитывать не приходилось, так что во время учебы в консерватории она сама себя содержала: была гардеробщицей, санитаркой, уборщицей, переписчицей нот.

- Доходило до смешного: мою полы на сцене, а режиссер, увидев меня, говорит: «Тамара, вам же сейчас петь Иоланту, что вы делаете?». «Сейчас, - отвечаю, - закончу и пойду распеваться». Моей второй мамой стала знаменитая в те годы оперная певица, народная артистка СССР Нина Мясникова: и валенки штопала, и подкармливала, и делилась секретами мастерства.

По окончании консерватории Лагунова три с половиной года была на первых ролях в Самаркандском оперном театре, исполняя арии Чио-Чио-Сан, Джильды, онегинской Татьяны. Петь в узбекском городе было прекрасно, жить же - невозможно. Зимой в этот теплый уголок съезжался весь криминал. От наглых поклонников, распускающих руки, не было отбоя. Тамара стала искать другое место. Вакансии образовались в Воронеже и Донецке. Но в шахтерской столице квартиру обещали раньше. И в 1975-м она рванула в Донбасс.

- Правда, с жильем меня, как теперь говорят, «кинули», - вздыхает Тамара Алексеевна. - И год я ютилось в грим-уборной у художников… А квартиру помог получить Игорь.  Впрочем, сначала он меня... распекал.

Анатолий Соловьяненко, именем которого десять лет назад назвали Донецкий театр оперы и балета, пел с Тамарой Лагуновой в «Запорожце за Дунаем».

Пение было лучшим лекарством

Голосистая красавица Тамара сразу покорила донецких зрителей. А вот некоторые коллеги встретили ее появление в штыки.

- Я даже Игорю сразу не очень понравилась. Как, впрочем, и он мне, - признается Лагунова. - Ходил длинный такой, интеллигентный, несколько занудный. И поглядывал надменно с высоты роста и возраста (он на 15 лет старше).

- Однажды режиссер театра попросил меня, как председателя цеха солистов, провести воспитательную беседу с «молодой артисткой, ведущей неправильный образ жизни», - рассказывает Диков. - Вот во время таких бесед, вызванных анонимками, я и узнал о тяжелом пути Тамарочки на сцену. Поразился тогда силе ее характера. А в душу мне новенькая запала на гастролях в Сочи. Она сидела у самой кромки моря и чарующе пела. И я понял, что хочу слышать это пение всю жизнь. И не только на сцене. Кстати, моя первая супруга - талантливый концертмейстер, как-то сама рекомендовала обратить внимание на Тамару: «Это единственная вокалистка, которая у вас поет, а не кричит». С предыдущей женой, которая старше меня на десять лет, мы сохранили хорошие отношения: помогаем деньгами, наняли женщину, которая за ней присматривает.

Они встречались шесть лет. Прошли через всё: зависть коллег, кошмар развода, косые взгляды соседей. Никто не верил, что их союз будет прочным. А зря…

Звездное семейство в «Дон-Жуане».

- Мне в детстве мало говорили хороших слов. Игорь этот пробел компенсировал в полной мере, - говорит Тамара Алексеевна, поглаживая супруга по подрагивающей руке.

Игорь Владимирович исполнял в нашем театре все ведущие партии. Был и Дон-Жуаном, и Сусаниным, и Мефистофелем, и Кочубеем. На этой же сцене блистала его супруга.

Но петь всю жизнь он не мог. Какое-то время преподавал вокал в музыкальном училище, а потом из-за проблем со здоровьем вынужден был оставить и эту работу. А вот Тамара Алексеевна, хоть и вышла на пенсию десять лет назад, продолжает выступать в театре. А еще она - студентка донецкого филиала Всемирного духовного университета.

Со стен квартиры исчезли висевшие здесь раньше фотографии оперных звезд. Их место заняла индийская символика религиозного содержания. Но картина, на которой Тамара Алексеевна запечатлена в любимом образе Тоски из одноименного спектакля Пуччини, никуда не делась. Как и атмосфера доброжелательности и любви, поселившаяся здесь навсегда.

Прослушали на «коридорной кафедре»

- Когда я приехала в Новосибирск, то была - вылитая Фрося Бурлакова из фильма «Приходите завтра», - улыбается Тамара Лагунова. - Купила первые туфельки на каблуках и решила в них с вокзала дойти до консерватории. Я же не знала, что город такой большой! Когда устала, сняла туфли и остаток пути протопала босиком. Пришла и объясняю первым попавшимся в здании людям - так и так, я на прослушивание. А это оказались учащиеся. Увидели, что пришла какая-то деревенщина, представились преподавателями и устроили «прослушивание». Этакая коридорная кафедра, - смеется Тамара Алексеевна. - Потом, конечно, отвели куда надо…