В 19 лет, когда современные девушки бегают на свиданье и грызут гранит науки в вузах, Аня бродила с рацией по украинским, российским и белорусским лесам в составе партизанского соединения им. Боженко. Ей доводилось вступать в бой, спасать своих из окружения, видеть смерть товарищей. Рядом был любимый человек, а вокруг бушевала война. С дончанкой Анной Медяник мы беседуем накануне Дня партизанской славы, который отмечается сегодня, 22 сентября.

Могла радировать и взрывать

Дочь колхозников из Благовещенска, что на современной Луганщине, она после первого курса учительского института приехала преподавать младшеклассникам в Дробышево (Краснолиманский район нашей области). Но враг уже топтал нашу землю, и школу переоборудовали для приема раненых. В числе прочей молодежи Аня встретилась с будущим командиром Славянского партизанского соединения Михаилом Карнауховым. И тот рассказал им, как можно разумно приложить свои силы…

- Те, кто решился, направились в Ворошиловград (Луганск), где на Лысой горе (теперь - Дубовая роща) в доме отдыха открыли партизанскую школу, - рассказывает Анна Петровна. - Из меня три месяца «ковали» радистку. Преподаватель на ключе, ты за ним повторяешь. Оставляли лишь лучших... Мальчишек брали в подрывники и разведчики, но я тоже изучала эти дисциплины, так что в случае надобности могла и мост взорвать, и поезд под откос пустить.

В марте 1942-го выпускников направили в Москву, где организовывали группы по 11 человек: начальник, комиссар, радист, взрывники и так далее.

- На выброску нас везла Герой Советского Союза Валентина Гризодубова, - продолжает Медяник. - Вылетали в конце марта, естественно, ночью. Когда пересекали границу фронта, попали под огонь зениток. Но обошлось… Нужно было внимательно смотреть, чтобы не попасться на ложное место высадки - их периодически делали немцы. Считали костры, обращали внимание на их расположение. Так страшно было прыгать, - признается она. - Тем более, что раньше никто из нашей группы этого не делал. Меня пустили первой - на счастье.

Ползком - сквозь вражеское кольцо

Для начала они попали на Черниговщину - под крыло со-единения Николая Попудренко, где уже на практике научились добывать оружие, привлекать людей, делать припасы.

- Отпочковались мы, когда уже имели 150 человек, а в конце концов дошли почти до двух тысяч, - с гордостью отмечает Анна Петровна. - Руководил нами Михаил Антонович Рудич - бывший секретарь Львовского обкома партии, которого я знала еще по партизанской школе. Редко где задерживались больше, чем на неделю. Опасно было - немцы могли «накрыть». Рейды проводили в Смоленской, Черниговской, Винницкой, Ивано-Франковской областях. Захватили Прикарпатье и крайние лесные районы Белоруссии.

Там-то, на белорусской земле, соединение им. Боженко чуть не полегло в Пинских болотах. Наши оказались в ловушке, этакой огненной топи, с одной стороны поливаемые фашистским свинцом, с другой - обложенные трясиной. Спасла положение Анна.

- Я и двое разведчиков, взятых в помощь, проползли пятнадцать километров, - вспоминает ветеран. - Оставили позади болота и линию немецкого окружения. Связалась со штабом, дала координаты фашистов. И вскоре налетели наши самолеты и размолотили тех, кто уже праздновал победу над «партизанен». За это меня наградили медалью «За отвагу».

Ужасы войны

Она ходила на многие задания, где хватало и взрывов, и стрельбы. Но в память врезался бой под белорусским селом Карюковка осенью 43-го.

- Сложность состояла в том, что нужно было не уничтожить, а обчистить склад с боеприпасами: забрать находящиеся там винтовки, патроны и тол, - объясняет Медяник. - На дело пошло человек 150. Полицаев и немцев в селе было раза в два больше… Уже на подступах по нам начали бить трассирующими. Всё плотнее и жестче. Мы вжались в землю. И тут командующий операцией коммунист, бывший председатель колхоза Васюта вскочил в полный рост и дал в рупор команду: «За мной! Вперед! Удар!!!». И рванули мы. Вдруг смотрю - у него голова отлетела, а он всё бежит, бежит... Тут я сознание и потеряла, - признается Анна Петровна. - Врага мы тогда разгромили, потеряв 15 человек против 150 фашистов.

С ужасом вспоминает Медяник и то, как прямо в лагере некоторым раненым проводили ампутации: «Крики стояли после боя - невозможные. Медики поили ребят спиртом до потери сознания и продезинфицированными пилками отнимали части тела».

Отравители и ложные отряды

Отдыха Аня не знала. Если не занималась телеграфированием, то шила сорочки из парашютов.

- Спали в основном в плащ-палатках, утеплив низ бревнами и соломой. В сильные холода делали две-три землянки, где укладывались покатом, - рассказывает она. - Еду добывать приходилось самим. Разведка узнавала, в каком направлении и когда пройдет немецкий эшелон с провизией. Мы взрывали пути и захватывали продукты. Всю ночь, как муравьи, перетаскивали их в лагерь...

Были и предатели, и ложные отряды, которые вешали на себя красные ленточки, а сами издевались над местным населением и устраивали засады на наших партизан. Таких вычисляли и уничтожали.

- Как-то пришли мужчина с женщиной, - вспоминает Медяник. - Жаловались на зверства фашистов, говорили, что хотят им отомстить. Оказалось - диверсанты, намеревавшиеся отравить воду в колодцах, которые мы вырыли.

Ее боевой путь окончился в декабре 1943-го, когда под Ковелем (Волынская область) соединение им. Боженко приняло большой бой, в котором участвовали и самолеты, и танки. Тогда погибли 450 партизан. Анна Петровна была контужена. Полгода лечилась в феодосийском госпитале.

В школу ее привозят родители

После войны они с мужем жили в Луганске, потом в Черновцах. Супруг Александр Васильевич окончил высшую партийную школу в Киеве, заочно - педуниверситет. Направили на работу в Донецк, где он был зам. ректора партийной школы, а потом в обкоме - председателем комиссии по партконтролю. До самой смерти являлся помощником по политпросвещению в облпотребкооперации.

Она окончила харьковский институт культуры, трудилась в библиотеке, потом - директором Дома работников искусств (теперь - культуры). Была секретарем городской комиссии партизан и подпольщиков. А потом ослабли ноги. Сейчас 87-летняя Анна Петровна на улицу почти не выходит.

Единственный ребенок - сын Валерий - умер в 27 лет от гонконгского гриппа. Внуками порадовать не успел... Досматривают героиню войны, побывавшую на парадах Победы в Москве в 1985-м и 1990-м, племянница и ее дочки.

Анна Петровна любит общаться с подрастающим поколением. «Школьникам очень нравится, как я рассказываю о своей партизанской деятельности, - сказала на прощанье. - Хожу плохо, так за мной приезжают родители учеников: отвозят и привозят».

Оригиналы вернулись

С будущим супругом, Александром Васильевичем, она познакомилась еще в партизанской школе. Они попали в один отряд: он - начальником радиосвязи, помощником комиссара, она - радистом. Незадолго до отправки в тыл врага, гуляя по Москве, они сфотографировались и переслали карточку тете в Сибирь. На ней написали: «Если погибнет оригинал, пусть останется копия». К счастью, оригиналы вернулись.

- С фронта Саша пришел без левой руки (носил протез), с разбитой ногой (был тяжело ранен в 1944-м), - рассказывает Анна Петровна. - Руку отняли в прифронтовом госпитале, ногу спасли в Москве. «Отнимите и ее - застрелюсь!» - предупредил он.

Шел конец 44-го. Она работала в фабрично-заводском училище Луганского военного завода. Вдруг прибегают ребята и кричат: «Анна Петровна! Так какой-то мужчина прорывается к вам».

- А у нас была пропускная система, - продолжает Медяник. - Пошла я посмотреть, кто же это такой. Как увидела Сашу - так ноги и подогнулись. От него, здорового, крепкого, осталась лишь тень. Он подбежал, обнял, усадил на стул: «Анечка, Анечка, успокойся! Это я... Живой...». Выбежали преподаватели, а мы никого не видим - плачем, целуем друг друга.

Расписались они уже после войны. И прожили вместе до самой его смерти три года назад, 8 сентября, в годовщину освобождения Донбасса.