В апреле лидер группы “Любэ” Николай Расторгуев перенес сложную операцию. Говорят, ему предстоит еще одна. Но это не так. Мы обнаружили певца на съемочной площадке художественного фильма “Первая осень войны”. Примечательно, что впервые за свою карьеру Николай получил в кино не второстепенную, а главную роль.

По сценарию фильма, валторнист оркестра Большого театра Павел Арсеньев узнает, что его жена с детьми вместе с другими беженцами из Белоруссии застряли в маленькой деревеньке, занятой немцами. Арсеньев ставит перед собой задачу найти и спасти близких. Он попадает в ополчение, далее — на фронт, пишет «Московский Комсомолец». 

«Как Расторгуев показал себя в качестве актера? У него хороший актерский потенциал, - говорит продюсер фильма Тамара Цоцория. - Он всегда стремился сняться в кино, но не было хороших ролей. Были, конечно, фильмы “Чек” и “На бойком месте”, но там ни он не раскрылся, ни кино не удалось по большому счету. Серьезной драматической роли ему никто не предлагал». 

Охотно делится своими впечатлениями от новой работы и сам Николай Расторгуев. 

— У меня, как, наверное, у подавляющего большинства русских людей, есть личная заинтересованность в этом фильме. На фронте погиб мой дядя, в честь которого меня и назвали. Мы в этот проект вложили очень много сил — третий год уже над ним работаем. Было много трудностей… Собственно, как всегда в нашей стране — сначала создаем себе трудности, потом их преодолеваем. В этом году надеемся закончить. По нашим расчетам, фильм должен выйти следующей осенью — в год юбилея великой Победы. 

— Не трудно вам сниматься? 

— Кино — это, конечно, трудный и муторный процесс. Я склоняюсь к мысли, что одна из самых сложных профессий — профессия актера. Я вижу, как люди выматываются психологически, а зачастую и физически. Для меня ползать целый день в грязи — времяпрепровождение достаточно непривычное. Живешь не пойми где, а я уже привык к комфорту. На площадке возвращаюсь к тому, что проходил лет тридцать назад. 

— Романтика? 

— Ну поскольку я человек взрослый, то тут романтикой для меня уже даже и не пахнет. Когда мне было 20 лет, мы переносили все это с легкостью — поездки по городам и весям, жизнь в гостиницах с туалетом на этаже… Вот мне тут подсказывают: “Не прибедняйся, у тебя хороший номер”. (Смеется.) Правда, номер нормальный, слава богу. Но все равно это несколько не то, к чему я привык. К хорошему быстро привыкаешь.